Четыре ветра. Книга первая - [44]

Шрифт
Интервал


Она лишь головой покачала. Это заинтересовало меня.


- Почему?


- Знание моего имени тебе лично ничего не принесёт, кроме знания самого имени. - заявила ангелесса.


- А больше мне ничего и не нужно.


- Не честно.


- Что, не честно? - не въехал я.


- Ты будешь знать моё имя, а я твоё нет. - пояснила она, - Не честно.


- Андрей. - представился я без колебаний.


Выражение её лица немного изменилось, смесью осторожности и чего-то ещё, прежде чем сново стать божественно-невозмутимым.


- Сэла.


- Сэла... - повторил я, рассматривая коралловое небо.


Надо понимать это сокращение того имени об которое я мог бы сломать язык. Что ж, и так нормально. Мой палец заторможенно ткнул в её направлении, когда я вдруг сообразил.


- Постой-ка... так, ты же была в отключке?


- Ну, я же не мгновенно уснула. - пожала она плечами.


- Отключилась?


- Вроде того.


Я ждал пояснений к этому, но она выставила на меня ладонь.


- Даже не смотри на меня. Я не собираюсь обсуждать с тобой свою природу.


Я обратил внимание на её руку. От метала по её ладони тянулась паутина синих вен, это выглядит не лучшим образом.


- Почему они не заживают? - спросил я, видя что раны всё ещё кровоточат.


- Потому что, метал не позволяет. - вздохнула ангелесса, смотря на свою раскрытую ладонь.


- Что это за метал такой?


- Местный. - она намекнула взглядом на гору, - Его только здесь и добывают.


- А у агентов тогда он откуда?


- Из ада.


Это поразило меня. Я обогнал ангелессу, пятясь пред ней, я выставил ладони.


- Постой... А, какое отношение эти люди имеют к аду?


- Прямое.


- В смысле?


- Они не люди.


Мой шаг замер, я уронил руки пытаясь понять шутит она сейчас или всё таки нет.


- А кто, тогда?


- Прекрасный вопрос. - процедила Сэла сквозь зубы.


Я тяжело сглотнул.


- У наших есть хотя бы шансы отбиться?


- Не парься, их там уже нет. Это не то о чём ты думаешь, технически, это тела людей, но кто-то овладел ими. - сказала Сэла и всплеснула рукой в раздраженной манере, обходя меня, - Тебя вообще не смутил тот факт, что уж больно скоро правительство среагировало на инцидент? И часа не прошло, а они тут как тут, во всеоружии и оснащении.


- Время, это вообще было последним, о чём я тогда задумывался. - ответил я честно. Может для них ангелы падающие с неба, - норма, то для нас это как бы, отклонение от неё.


Сэла изящно взмахнула рукой.


- Ну хорошо. А то, что они молчат, тебя не смутило? - поинтересовалась она с намёком.


- Но Урфин Джус-то говорил.- возразил я. Ангелесса моргнула пару раз, непроницаемо смотря на меня.


- Кто? - нахмурилась Сэла.


- Ур... ну, да. - осёкся я, поняв свою оплошность. - Это я его так назвал.


Откуда ей, в самом деле, знать про земную литературу? Сэла несколько игриво повела бровью, её глаза смеялись сейчас.


- Урфин Джус и его деревянные солдаты? - она хитро хмыкнула потешаясь, - Хм, операция под кодовым названием Изумрудный город? Прапорщик Волшебник, а твой позывной Страшила?


- Страна Оз. - исправил я, удивившись, - Откуда ты знаешь?


Она свободно пожала плечами.


- Угадала. - в ответ на моё удивлённое молчание она усмехнулась, - Я знаю о людях, всё, сержант. Долг обязывает.


Я нахмурился.


- Почему сразу Страшила?


- Угадай. - пробормотала Сэла.


- Вот не надо, - не согласился я с ней. - нормальный я! Я высокий, телом крепкий, и морда лица у меня вполне себе симпатичная. Не знаю как там ангелы, но смертные девушки пока не жаловались.


Сэла смотрела на меня этим своим супер-непроницаемым взглядом некоторое мгновение. Затем она взорвалась звонким смехом, запрокинув голову, да так что стёкла в домишках вдоль улицы задрожали. Её смех как хрустальный колокольчик, заставлял вибрировать воздух.


- Чем дольше знаю человечество тем больше убеждаюсь, что у Бога тот ещё юмор! - от души хохотала Сэла, - У вас что, внешность и ум - это взаимоисключающие элементы? Нет, серьёзно! Вы чем красивее, тем глупее!


Обдумал услышанное. Удивился.


- Ага?


- Как куклы ей богу! Снаружи красота, а внутри пустота. -смеялась она, со всем возможным сарказмом. Не долго думая я рванул её руку к себе и положил на сердце. Степень её шока нужно было видеть.


- Чувствуешь? Бьется, верно? У тебя тоже бьется. Но, у тебя такого нет. Ведь у меня сердце может болеть и ненавидеть, ровно так же, как и любить и сострадать. И ангел лишает себя крыльев, просто в попытке почувствовать хоть, что-то, кроме биения. Так у кого из нас пустота, внутри?


Её взгляд недоверчиво покосился на ладонь лежащую на моей груди. Я заметил, что моё сердце бьется чаще обычного. Пульс разогнался до какой-то угрожающей скорости, но дыхание оставалось ровным. Я заметил, что удерживаю её руку за запястье, прочно, но не сильно, ровно на столько, чтобы удержать и не причинить боль. И я, клянусь понятия не имею, зачем я это сделал и сказал. Я разомкнул пальцы на запястье, отпуская её.


Отдёрнув руку, Сэла молча отошла от меня. Что со мной за нахрен?


Мы тем временем вернулись всё к той же белокаменной стене, только вид изнутри по всей видимости. К стене прилегали пара строений. Внутри, судя по грохоту и эльфам работающих с расскалёнными металлами это вроде как похоже на кузню. Хотя скорее на литейный цех, причём весьма модернизированый.


Еще от автора Алёна Сергеевна Лепская
Рок, туше́ и белая ворона

Между «полнолунием и затмением», она где-то посередине. Она непредсказуема, неприкосновенна, непоследовательна… невменяема. Она обычно-необычная, как параллельный перпендикуляр. Порядок вообще никогда не входил в число верных друзей юной гитаристки — Тори. И будущее её такая же неизвестная переменная, как тёмная сторона луны. Такая же тёмная как и её злейший враг, деспотичный рок-музыкант. И демоны. И речь не о тех демонах что таятся в преисподней, речь о тех демонах, что таятся в наших умах. Она прячет ото всех свою эмоциональную уязвимость, он — её отсутствие.


Анафема в десятый круг

Что такое любовь ― вопрос, равносильный пожалуй вопросу о первичной материи во Вселенной. Так как же понять, что не заблуждаешься? И как вообще не заблудиться в отношениях без намёка даже не компас? Тори, чтобы добраться до истины, придётся обойти не мало айсбергов: собственные воспоминания, странный знакомый-незнакомец вторгающийся в её жизнь, фанатичная опека матери и то, что осталось у Рафа за спиной. Но то, что происходит с Рафом за её спиной ― айсберг, оставляющий фатальную пробоину. И лишь когда над Тори сомкнутся волны, Раф ответит на вопрос равносильный загадке первичной материи.


Рекомендуем почитать
Рассказы с того света

В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.


Я грустью измеряю жизнь

Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.


Очерки

Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.


Наташа и другие рассказы

«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.


Ресторан семьи Морозовых

Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!


Непокой

Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.