Четыре ветра. Книга первая - [46]
Что-то сверкнуло и Сэла, словно воткнувшись в преграду, ударилась и отскочила от небес как мячик попрыгунчик. В этой картине был бы вполне уместен звук "Дзынь". Я подавился смехом от этого, а Сэла оглушённая ударом полетела камнем вниз.
- Ох, ёшь... - вырвалось у меня, сметая смех. Я рефлекторно подорвался на ноги. Кувыркнувшись в воздухе, Сэла, вполне вероятно нарушая законы цензуры на всевозможных языках, расправила крылья, а затем закружила, паря словно ястреб над землёй.
Она приземлилась передо мной, сложив крылья за спиной. Она была бесконтрольным смерчем сейчас, её глаза лучились светом.
Я повёл бровью.
- Что это было? - отставил я палец в небо.
- А, - отмахнулась она, беззаботно,- высоту не рассчитала, вписалась в здешнюю границу небес.
Она подлетела ко мне, и отобрала меч, со звоном вытаскивая из ножен. Прокрутив его в руке, манёвром смертным недоступным, указала остриём в меня.
- Всё Громов, ты в отставке. - заявила Сэла, довольная как ребёнок, - Давай вернём тебя на историческую родину. - она поманила меня рукой. Мне кажется или она подобрела? Забрав у меня ножны, отцепила от него ремень, сделав его короче, пропустила через шлейки брюк. За крепление прицепила ножны, и вернула меч в кладь.
- Нужно долететь до холма. Ты как, сержант, высоты боишься? - поинтересовалась она, сдув упавший локон со своего лица.
Я ошарашенно уставился на белокрылую.
- Что? Я не... ещё не хватало чтобы баба меня на руках таскала! - вскинулся я.
Она стукнула себя ладонью в лоб.
- Громов, ты запомнишь когда нибудь или нет? Я не девчонка, не девушка, и уж тем более не баба! - обозначила она категорично, -Я ангел. Ан-гел! - повторила она громко.
Подумал пару секунд, хмуро смотря ей в глаза.
- Один чёрт.
Сэла раздражённо простонала и посмотрела на свои босые ноги. Вздохнув, она пошла в ту сторону, откуда мы пришли.
- А отсюда нельзя? - спросил я.
- Нет. Нарушать точки дислокации при возврате небезопасно, а то вместо леса может занести прямиком на трассу под колёса.
Делать нечего, закинул винтовку и рюкзак на плечо и пошел за ней. И вдруг меня словно по темечку долбануло. Я остановился. Я задрал голову вверх, сново посмотрел ей вслед. На небо, на неё. На солнечное небо и снова на неё.
Она не отбрасывает тень.
Не отбрасывает тень.
Она есть и её нет.
По пути, я обдумывал этот перфоманс, косясь на Сэлу и смотря вокруг. Эльфы отбрасывает тень, я отбрасываю тень, все отбрасывают, а она нет. Почему? Меня так и подмывало ткнуть в неё пальцем. Но я чувствовал её, прикасался к ней и не раз. Она есть, существует, она настоящая. И тень есть, в ней самой, в облачении, в волосах, подчеркивает черты лица, детали, всё как и должно быть. Но сама она не отбрасывает тень. И как это я только раньше не заметил? Может это только здесь? Спросить? Не спросить? Ответит, нет?
- Ангелы не отбрасывают тень? - нарушил я наше молчание, не выдержав.
- Никогда. - было её односложным ответом.
Зацепил взглядом меч. Он как и его хозяйка был нейтрален, играя тенями только внутри этой системы не касаясь окружающего пространства. Я задумался о случившийся с ним. Что это было? Там была Сэла, чёртова куча ангелов, был тот демон, Ситрин, и у него были белые крылья. Крылья меняются в аду, верно? И за что его арестовали и посадили в ад? Он убил девушку. Девушку, которую он умолял простить его. Ни черта не понимаю. О, и что это за диковинка была? Тот светящийся шар, который Сэла бросила в белобрысого ангела. И он тоже. Что это было? Зачем вообще нужны ангелы? Кстати, правда, зачем?
- Слушай, так если Он всемогущ, зачем ему вы?
Сэла скептически посмотрела на меня.
- А вы Ему зачем? - ответила она вопросом на вопрос, - От нас хоть какая-то польза, а от вас одни неприятности, тем не менее... - протянула она многозначительно.
Тем не менее мы есть. И зачем мы есть, порой ни черта непонятно. В большинстве своем живём себе, живём, дом, работа, дом, изо дня в день. Что-то покупаем, учимся, развлекаемся, лечимся. И, что?
- Что, ищешь смысл жизни сержант? - потешалась Сэла, заметив видать, мою внезапную задумчивость. Она вздохнула, смотря под ноги.
- Ну вот смотри, садовод выращивает цветы. - сказала Сэла, - Он сажает семена, они прорастают, цветут и умирают. Но он всё равно продолжает это делать, почему он это делает? - спросила она меня и закусила губу.
Я гипнотический застрял взглядом на этом жесте, и на какое-то мгновение я прекратил своё существование в реальности. Посмотрев ей в глаза я тяжело сглотнул.
- Потому что ему это нравится, - ответил я, мой голос звучал ниже, - нравится как цветут цветы.
Моё дыхание стало поверхностным и я очень надеюсь, что мои мысли и фантазии ей недоступны. Что ещё такое? Я что нервничаю? Ха? Я? Нервничаю? В смысле... из-за неё?
Чёрт побери, да.
Знакомое такое ощущение, как дежавю. Этого только не хватало...
- Вот видишь, всё просто. Садовод любит цветы, а Бог вас. - рассудила Сэла, - Вы любимчики Господа, а мы его инструменты, при помощи которых он сажает семена, поливает, защищает от сорняков, и срезает стебли, когда цветы увядают, чтобы посадить новые.
- А срезанные цветы отправляются гнить в компостную кучу. - пробормотал я невесело. Она проницательно смотрела на меня некоторое мгновение, прежде чем сказать:
Между «полнолунием и затмением», она где-то посередине. Она непредсказуема, неприкосновенна, непоследовательна… невменяема. Она обычно-необычная, как параллельный перпендикуляр. Порядок вообще никогда не входил в число верных друзей юной гитаристки — Тори. И будущее её такая же неизвестная переменная, как тёмная сторона луны. Такая же тёмная как и её злейший враг, деспотичный рок-музыкант. И демоны. И речь не о тех демонах что таятся в преисподней, речь о тех демонах, что таятся в наших умах. Она прячет ото всех свою эмоциональную уязвимость, он — её отсутствие.
Что такое любовь ― вопрос, равносильный пожалуй вопросу о первичной материи во Вселенной. Так как же понять, что не заблуждаешься? И как вообще не заблудиться в отношениях без намёка даже не компас? Тори, чтобы добраться до истины, придётся обойти не мало айсбергов: собственные воспоминания, странный знакомый-незнакомец вторгающийся в её жизнь, фанатичная опека матери и то, что осталось у Рафа за спиной. Но то, что происходит с Рафом за её спиной ― айсберг, оставляющий фатальную пробоину. И лишь когда над Тори сомкнутся волны, Раф ответит на вопрос равносильный загадке первичной материи.
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…