Четыре ветра. Книга первая - [48]

Шрифт
Интервал


- И каждому человеку по рождению, дан ангел-хранитель? - решил я уточнить. - Просто... - я незамедлительно заткнулся. Это не то, что ей стоит знать. И всё же интересно, где это носило моего ангела-хранителя, когда учёные делали чёрте что с моим бренным телом, а? Не покурить же вышел в самом деле! Но, тогда почему позволил этому случиться? Так может дело только в пере? Перо! Она не забрала перо! Она же заберёт его, верно? А может и нет, меч она всё равно уже забрала, и маловероятно, что мне представится возможность им завладеть.


Сэла устремила на меня свой супер-скептический взгляд, и видимо расценила моё молчание по своему, и рассмеялась.


- Ты что действительно думаешь что он ходит по пятам за тобой? Или.. - смеялась она, - Или может быть ты думаешь что он сидит у тебя на правом плече?


Ха?


- Ну, а как тогда? - спросил я.


- Место ангела на Небесах, твое на Земле. - ответила Сэла, - Но это не значит, что он не видит тебя. И не значит, что он следит за каждым твоим вдохом. Ты у него не единственный, знаешь сколько у него приемников, и сколько переломных моментов он должен разрешить? Самые талантливые, могут в один единственный ход уберечь сотни людей, в разных концах света, если нужно. - просветила меня ангелесса. -

Вот к примеру... Три человека опаздывают на рейс, а самолет разбивается. Это говорит о том, что они не должны были попасть на этот рейс, должны были остаться жить. - привела она пример.


- Это хранитель? - переспросил я, - Но как, если он там, а я тут?


- Хранители тесно сотрудничают с ангелами-смерти, они обладают особым навыком, могут предвидеть и знают какая смерть назначена, а какой можно избежать. Хранители могут предотвращать. Порой часы отставшие на пять могут спасти тебе жизнь. Или убить. - добавила она подумав.


- И почему нельзя спасти весь рейс?


Сэла задумалась над моим вопросом. По любому сейчас скажет что-то вроде: пути Господние неисповедимы.


- Вот скажи мне, если твоя смерть спасёт десятки жизней, ты бы отдал свою? - спросила она меня, - Или смог бы отнять одну жизнь, чтобы спасти десятки других?


Это удивило меня, и я задумался, решая что ей ответить на это.


- Да. - остановился я на правде.

Мой ответ отчего-то удивил её. Я развёл руками.


- Что? Я военный, для меня это вроде как самом собой разумеющееся, разве нет?


Сэла кивнула.


- Вот и хранители как военные, и если твоя смерть нужна, так тому и быть.


- То есть, если в ней больше пользы? - решил я прояснить. Ангелесса изогнула идеальную бровь, смотря на меня так, словно я глупость ляпнул.


- Если твоя смерть несёт в себе больше пользы, нежели вреда, значит дело всё таки в тебе, а не в мире вокруг. - изрекла она совершенно серьёзно.


- А демоны? - спросил я, - Они тоже вмешиваются в нашу жизнь?


- Низшие могут, у них свои цели и потребности. - подтвердила Сэла, - Некоторые, не просто вмешиваются в жизнь человека, некоторые даже души воровать могут. - сказала она жутким тоном, - Но в основном, демоны рождаются не в аду, - протянув руку она коснулась моего виска пальцем, - они рождаются вот здесь.


Я заметил что паутина вен, почти стёрлась с её руки, видимо всё очень скоро заживёт. И было нечто очень приятное в это жесте, и в прикосновении в принципе. У неё очень легкая рука и тёплая кожа, лишний раз доказывающая её материальность.


- То есть? - переспросил я потеряв нить своих мыслей, где на ней.


- Ты просто влияешь на жизни других людей, сам того не подозревая. Одно событие, приводит к следующему, ты можешь вдруг встретить старого знакомого, и задержать его, он не успеет на свой автобус, останется дожидаться следующего, а в этот момент произойдёт авария и он погибнет. Твоей вины в этом нет, откуда ты мог знать? - рассуждала Сэла, размеренным тоном теоретика, - Но ты повлиял на ход событий, и вероятно не вспомни ты его, он бы успел на свой автобус, и остался бы дальше жить своей жизнью. Или взял и отбил девушку у кого-то, а этот кто-то спустя время успел на рейс самолёта, который разбился, и вероятно, она была бы рядом с ним в этот момент, но осталась жить. А может он и не поехал бы никуда, если бы она была с ним. И это не значит что ты спас её, или убил его, ты же не знал? Вот если бы ты знал, это совершенно другой разговор. - подвела она итог.

Это взбесило меня по какой-то неведомой мне причине.


- Допустим, сегодня, я собирался убить солдат, которые даже не солдаты, а вполне вероятно ни в чём неповинные люди, в которых вселилась какая-то дребедень! - вспылил я, активно жестикулируя, - Собирался убить их, ради спасения одного ангела! - я ткнул пальцем в воздух между нами, - Вот и как ты это рассудишь, а, мисс всезнайка? А лучше объясни мне 500 тысяч человек погибших за последний месяц?! - огрызнулся я и выругался следом. Она проигнорировала мою вспышку.


- А это уже высшие промыслы, в том что произошло, нет причастности людей. - сказала она совершенно спокойно, -Это совершенно иной вопрос.


- Дьявольские козни?


Сэла немного помрачнела, смотря под ноги.


- Да если бы...


- А что тогда? - потребовал я ответа. Чёрт меня побери, если она не в курсе, что происходит!


- Если бы я знала, меня бы здесь сейчас не было. - отрезала она укоризненным тоном.


Еще от автора Алёна Сергеевна Лепская
Рок, туше́ и белая ворона

Между «полнолунием и затмением», она где-то посередине. Она непредсказуема, неприкосновенна, непоследовательна… невменяема. Она обычно-необычная, как параллельный перпендикуляр. Порядок вообще никогда не входил в число верных друзей юной гитаристки — Тори. И будущее её такая же неизвестная переменная, как тёмная сторона луны. Такая же тёмная как и её злейший враг, деспотичный рок-музыкант. И демоны. И речь не о тех демонах что таятся в преисподней, речь о тех демонах, что таятся в наших умах. Она прячет ото всех свою эмоциональную уязвимость, он — её отсутствие.


Анафема в десятый круг

Что такое любовь ― вопрос, равносильный пожалуй вопросу о первичной материи во Вселенной. Так как же понять, что не заблуждаешься? И как вообще не заблудиться в отношениях без намёка даже не компас? Тори, чтобы добраться до истины, придётся обойти не мало айсбергов: собственные воспоминания, странный знакомый-незнакомец вторгающийся в её жизнь, фанатичная опека матери и то, что осталось у Рафа за спиной. Но то, что происходит с Рафом за её спиной ― айсберг, оставляющий фатальную пробоину. И лишь когда над Тори сомкнутся волны, Раф ответит на вопрос равносильный загадке первичной материи.


Рекомендуем почитать
Записки поюзанного врача

От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…


Из породы огненных псов

У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?


Время быть смелым

В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…


Правила склонения личных местоимений

История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.


Прерванное молчание

Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…


Сигнальный экземпляр

Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…