Четыре туберозы - [38]

Поют лесные голоса.

Я вижу опьянённым взглядом

Её туманные глаза.

Движеньем радостным и грубым

Я к ней, трепещущей, приник.

Её хладеющие губы

Раздвинул яростный язык.

Охотник я! И лук мой меток.

Дрожала пленная краса,

И падала с цветущих веток

Благоуханная роса…

Я не отдам за счастье — воли,

Я не боюсь любовных ков.

Но всё мне снится сладость боли

И зыбь расширенных зрачков.

V (VI) [107] ПЕРЕВОДЫ

ЗАПОВЕДЬ ЧЕЛОВЕКА (Из Киплинга)

Когда в тот грозный час, где все утратят разум,

Ты над самим собой пребудешь властелин,

Когда в тебе одном все усомнятся разом,

Но в самого себя поверишь ты один,

Когда ты сможешь ждать, но ждать, не уставая,

Идти вперёд сквозь ложь, но не упасть до лжи,

Идти чрез ненависть, но сам её не зная,

И не казать другим глубин твоей души…

Когда твоя мечта твоей смирится власти

И будет мысль твоя, как меч в твоих руках,

И, что бы ни пришло, несчастье или счастье,

Ты равно встретишь всё с улыбкой на устах,

Когда ты сможешь снесть, что из твоей святыни

Мошенники сплетут приманку для глупцов,

Когда всё рухнет в прах, во что ты веришь ныне,

Но скажешь ты себе: я строить вновь готов…

Когда ты будешь сметь, года трудов и поту

Поставив, проиграть и молча отойти,

Чтоб вновь упорно стать сначала за работу,

Не тратя лишних слов о выбранном пути,

Иль в час, когда в тебе изныло всё от боли,

— И тело, и душа — шагать ты будешь ввысь

И слышать на ходу единый голос воли,

Которая тебе твердит одно: держись!..

Когда сойдёшь в толпу, не ставши сам толпою,

Когда взойдёшь к царям, не льстя ни одному,

И будут друг и враг равны перед тобою,

И будешь близок всем и вместе — никому,

Когда твой час таков, что каждая минута

Есть шестьдесят секунд, достойных кануть в век,

Знай: мир отныне твой и всё, что в нём замкнуто.

И более того — ты будешь ЧЕЛОВЕК.

ГАЗЕТЧИКИ НА ФЛИТ-СТРИТ (Из Shane Leslie. С английского)

Я не люблю смотреть, как, выкрикивая новости

И проворно рассекая человеческий поток,

Мальчишки мечутся со всею скоростью

Их быстрых, маленьких, неутомимых ног.

Я знаю — наступит Светопреставление,

И над миром вострубит Архангела труба,

Но будет выкрикивать: Всеобщее воскресение!

Всё так же пронзительно их звонкая гурьба.

И мальчишки-газетчики, такими же прыткими,

Со всей быстротой их неутомимых ног,

Пробегут по Флит-Стриту с небесными свитками,

Возвещая людям, что повелел — Бог.

ГОРОДСКОЕ ОКНО (Из John Drinkwater. С английского)

Гляжу в окно. Как сеть борозд,

Немые улицы внизу.

Но тот же свет далёких звёзд,

Что ночью в Варвикском лесу.

На серой плесени домов

Всё тот же плющ обвил стену,

Что в Варвике, в сени дубов,

Венчает золотом весну.

Трамвай проходит под горой

И мечет в ночь далёкий гром.

Я вижу, белых крыльев рой

Трепещет за моим окном.

ЗАВЕЩАНИЕ (Из Robert Stevenson. С английского)

Под небом высоким и звёздным

Мне выройте, братья, могилу.

Весёлый, как жил, умираю.

Последняя воля моя —

На камне моём напишите:

«Домой воротился на отдых

Моряк, позабывши скитанья,

Охотник, покинув поля».

ЭПИТАФИЯ (Из Walter de la Mare. С английского)

Здесь лежит прекрасная Леди

С поступью плавной, подобной волне.

Никогда ещё не было прекраснее Леди

Из тех, что жили в Западной стране.

Но красота проходит, красота умирает,

Сны красоты — редкие сны.

И когда я умру, никто не узнает,

Как прекрасна Леди из Западной страны.

У КАМИНА (Из W. Yeats. С английского)

Вечер у камина. Старая, седая

Вы прочтёте эти медленные строки.

Помните, когда-то ясны и глубоки

Были ваши взоры, радостью сверкая.

Сколько в вас молились красоте, как Богу!

Сколько вам твердили: клятвы не нарушу!

Лишь один любил в вас ищущую душу,

Лишь один любил в вас тайную тревогу.

И склонившись низко, в сладостной печали,

И глядя, как гаснут золотые искры,

О любви вздохните, что прошла так быстро,

Что умчалась к звёздам в голубые дали.

ВОЛОНТЁР (Из Henri Newbolt. С английского)

Он взялся за ружьё незваный.

Гнев горел на челе.

Теперь со смертельной раной

Он спит в холодной земле.

«О, безумная мода! — плачет

Дома старая мать. —

Он без зова пошёл, мой мальчик,

Он знал, что идёт умирать».

Не туманьте слезой печали

Образ, светлый вовек!

В нём не зовы моды звучали,

В нём высоко встал человек.

ИЮНЬ (Из Robert Bridges. С английского)

Когда пришёл июнь, весь день на мягком сене

Вдвоём с возлюбленной лежим, отдавшись лени,

И белых облаков неторопливый строй

Проходит в синеве над нашей головой.

Любимая поёт. Я ей слагаю песни,

Шепчу тот вечный стих, что всех поэм чудесней.

Вот ночь, и над рекой туман, седой, как лунь.

О, как прекрасно жить, когда пришёл июнь!

ЧЕПУХА (Из Mary Coleridge. С английского)

Мало ль я слышал, как пели птицы,

Мало ль я видел, как цвели цветы,

Но я не слышал чудесней певицы,

Но я не видал нежней красоты.

Чудо! Она цветёт… как птица.

Чудо! Она поёт… как цветок.

Бросит слово — лечу, как птица,

Кинет взгляд — дрожу, как цветок.

ЭЛЬДОРАДО (Из Alfred Noyes. С английского)

Месяц… Море… Звёзды ясны…

Вольный ветер веет нам.

Путь бездумный, путь прекрасный

По серебряным полям.

Старый мир нам сер и тесен,

Легкокрылы корабли.

Царство золота и песен

Там, в неведомой дали.

Мы ушли от лицемерий,

От улыбок и от лжи.

Боже Правый! В тихой вере

Наше сердце освежи.

Прочь от жизни, где оковы,

Где любовь на торг свели!

Век златой найдём мы снова