Четыре мертвые королевы - [12]

Кора подошла поближе, и Маргарита подняла вуаль. Кора вздрогнула. У торианской королевы всегда были тонкие черты и чистая алебастровая кожа, но теперь ее лицо опухло и пошло пятнами. Она выглядела старше своих сорока лет.

Маргарита встала и обняла ее. Кора этого даже не заметила, пока не вдохнула цветочный аромат ее духов.

– Как ты? – спросила Маргарита, вглядываясь ей в лицо. – Перекусила хотя бы? Еле стоишь на ногах.

Кора сделала над собой усилие и кивнула. К горлу подкатил ком. Маргарита легонько сжала ее плечи, но сквозь эонийский костюм Кора не чувствовала тепла ее прикосновения.

– Нам нужно заботиться друг о друге, – сказала Маргарита. – Ведь у нас больше никого нет. – Уголки ее губ опустились, между бровей залегла складка.

– Да, – ответила Кора, стараясь заглушить боль в груди.

Советники поставили три трона в одну линию и повернули в сторону Археи. Кора никогда не видела, чтобы троны стояли не по кругу. Она застыла в нерешительности. Все три выглядели одинаково и в то же время незнакомо.

– Возле меня, дорогая, – сказала Маргарита, кивнув на соседний трон. Кора непонимающе уставилась на нее. Между ними должна сидеть Айрис. Маргарита погладила ее руку, обтянутую перчаткой из органического материала, и Кора поджала губы, сдерживая не то улыбку, не то гримасу. Маргарита явно была разочарована, но если ей хотелось погоревать с кем-нибудь на пару, она обратилась не по адресу. Эонийцы считали, что эмоции путают мысли и затуманивают разум, а это препятствует прогрессу.

Кора сделала глубокий вдох и села на трон. Какой же непривычный отсюда открывался вид! Кора всегда сидела лицом к северу, к любимой Эонии, а теперь троны повернули на запад, в сторону Археи и Тории, и от этого ей стало неуютно. Хотя тронный зал не был разделен на части, она чувствовала, где начинается и заканчивается ее квадрант. С нового места был хорошо виден нарисованный на полу торианский герб с большим рыболовным крючком посередине. Слева от крючка был изображен корабль на волнах, а справа – подзорная труба, символизирующая страсть торианцев к путешествиям и торговле. Дальше начинался сектор Лудии, украшенный легкомысленной эмблемой с изображением солнца и месяца в окружении лент, гирлянд и драгоценных камней.

Кора дотронулась до нашивки у себя на плече – двойной спирали ДНК, олицетворяющей единство ее народа, – и приказала себе успокоиться.

Советники стояли чуть поодаль и озабоченно переговаривались, постоянно друг друга перебивая. Никогда прежде правительница Квадары не умирала бездетной. По закону, каждая королева должна произвести на свет наследницу, прежде чем ей исполнится сорок пять лет. Такая судьба ждала и Кору, и ее будущую дочь.

У каждого квадранта должна быть своя правительница, иначе границы между землями, долгие годы служившие залогом всеобщей безопасности, просто-напросто начнут размываться. Никому не хотелось, чтобы кровавая история Квадары повторилась, и многие верили, что именно королевы, правящие вместе, но врознь, поддерживают в стране мир. Квадара намного богаче соседей, и если она ослабеет, из-за моря пожалуют незваные гости.

В зал прошествовала королева Стесса, и советники притихли. На голове у нее была усыпанная каменьями корона, а черные короткие волосы были эффектно взъерошены и, по мнению Коры, смахивали на воронье гнездо. Медная кожа Стессы была расписана причудливыми бордовыми узорами, а траурную ленту она повязала не на плечо, а на шею. Оделась она скромно – во всяком случае, для лудки – в простое коричневое платье. Цвет платья символизировал землю, наше последнее пристанище, хотя квадарских правительниц, конечно, погребали не в земле, а в королевских гробницах, куда вели лабиринты подземных ходов.

Стесса поклонилась названым сестрам и опустила карие глаза в пол. Образ завершали выкрашенные в красный цвет веки. Кора поежилась. Как хорошо, что в Эонии не было ни странных ритуалов, ни вычурных нарядов. В северном квадранте привлекать к себе внимание значило проявлять неуважение по отношению к окружающим. Утрата была поводом для тихих размышлений, не более.

– Прошу простить мое опоздание, – сказала Стесса, занимая трон, и, хотя на ее лице в буквальном смысле слова была нарисована скорбь, настоящих следов печали Кора не заметила. Похоже, младшая королева не слишком-то переживала из-за смерти Айрис. Конечно, они были знакомы всего год. К тому же луды были народом странным и получали удовольствие от самых неожиданных вещей. Для них все было забавой, все было поводом закатить пирушку и нацепить нелепый костюм.

Интересно, испугается ли Стесса собственной смерти, размышляла Кора, или для нее это будет очередная игра? Эонийцы не должны верить ни в жизнь после смерти, ни в квадрант без границ, и все же Кора во все это верила и надеялась, что однажды воссоединится с матерью. А теперь и с Айрис.

– Начнем же, – велела Маргарита.

Начинать без Айрис было как-то неправильно, будто этим они предают ее память. Советники разошлись по местам, и, хотя ровный голос Маргариты действовал успокаивающе, все будто воды в рот набрали.

– Ну и? – сказала Стесса после затянувшейся паузы. – Что теперь?