Четыре дня в начале года тигра - [81]

А это, как вы понимаете, совсем неплохо.

БРАТ МАНАЛО ИЗ ИГЛЕСИИ

© 1977 by Nick Joaquin

Брат Манало — так его называет эта церковь, никогда не именуя епископом, — в феврале почувствовал, что и он смертен. В прошлом году у него уже были слабые боли в животе, но медицинское освидетельствование в августе не обнаружило никаких нарушений. А в феврале эти боли усилились, возникли трудности с опорожнением кишечника.

Его еще раз обследовали в больнице св. Луки — рентгеновские снимки показали инфильтрат и кишечную непроходимость. Рекомендовали операцию. Но перед операцией нужно очистить пищеварительный тракт; а поскольку сам он этого сделать не мог, было предложено применить сложные приспособления и вывести содержимое желудка через нос. Старик отверг саму идею и вернулся домой.

Боли не стихали, но он не велел посылать за врачами. Домашним сказал: «Вылечить можно живого, умирающего уже не излечишь».

Он продолжал работать, вставал в обычное время — в три утра, готовил тексты ежедневных богослужений для своей церкви. У него была цель: унифицировать службу; и уж по меньшей мере для Лусона это оказалось возможным: каждая община Иглесии еженедельно отправляла одно и то же богослужение, слово в слово. Часовни в далеких южных районах, особенно на Минданао, случалось, отставали от Лусона месяца на три, но рано или поздно все общины Иглесии по всей стране отправляли службу по чину, составленному и предписанному братом Манало.

Во время последней болезни он дал Эраньо, своему сыну и преемнику, доверительные советы и сообщил все необходимые сведения, предусмотрев все, что нужно, для мирного наследования высшего поста в Иглесии, который сам он занимал пять десятилетий. Порядок преемства был определен на совещании провинциальных иерархов Иглесии в 1955 году, когда Эраньо Манало избрали преемником отца в качестве главы церкви. Он сразу же начал готовить себя к этому сану, став коадъютором при отце. Следующими в линии преемства были названы Теофило К. Рамос, генеральный секретарь Иглесии, и Сиприано П. Сандоваль, настоятель первого храма в Сан-Хуане.

Также во время болезни, еще до операции, брат Манало, если верить Эраньо и генеральному секретарю Рамосу, предсказал день собственной смерти. Свидетельство Рамоса: «Однажды, когда он особенно мучился, он нам сказал: в двенадцать я крепко усну и больше не буду чувствовать боли». Рамос понял его в том смысле, что до полуночи он спать не ляжет. А вот слова Эраньо: «Он велел нам запомнить два числа: 12 и 27». И, как утверждает сын, умер 12 апреля ночью, без двадцати пяти три, когда стрелки часов стояли на цифрах «два» и «семь».

В середине марта состояние Манало ухудшилось. Призвали специалиста, доктора Педро Рейеса-младшего. Рейес сказал, что операцию можно сделать и без очищения пищеварительного тракта, против чего так возражал пациент. Брата Манало привезли в военный госпиталь В. Луна и поместили в Палату, предназначенную для лиц государственной важности.

Операцию сделали в день поступления в госпиталь; инфильтрат в кишечнике был удален успешно. Через шесть дней он уже вставал и разъезжал по всему госпиталю в инвалидной коляске. Однако посещавшим его говорил: «Как же так — значит, опять меня будут резать?» Его убеждали, что операция прошла успешно. «Нет, — настаивал он, — им придется все делать заново».

Через неделю боль в животе возобновилась. Рентген показал, что швы в кишечнике расходятся, раны кровоточат. Возраст и диабет ослабили сопротивляемость организма.

2 апреля сделали повторную операцию: наложили новые швы, чтобы остановить кровотечение. После второй операции брат Манало впал в состояние, близкое к коматозному. Жизнь поддерживали при помощи глюкозы и искусственного питания, вводимого через зонд в отверстие на брюшной стенке. Зонд показывал, что швы не заживают.

На консилиуме, куда был приглашен еще один специалист, решили сделать третью операцию. Пациента привезли в операционную 9 апреля; кровотечение удалось остановить. Но после третьей операции брат Манало уже пребывал в полубессознательном состоянии. 11 апреля он впал в глубокий сон. Регулярные проверки пульса показывали, что он слабеет. Однако ни агонии, ни предсмертных мук не было. Просто брат Манало так и не пробудился ото сна. Утром 12 апреля, в Великую пятницу, в 2.35 пульс замер.

В возрасте семидесяти семи лет умер организатор (его церковь возражает против слова «основатель») Иглесии-ни-Кристо — Церкви Христа на Филиппинах, умер через полвека после того, как впервые провозгласил свою благую весть на островке на реке Пасиг.

Политическая сила

Можно сказать, что епископом Феликса Манало сделал Кесон. Как всегда проницательный, Кесон почувствовал растущую мощь Иглесии, сошелся близко с ее главой, начал называть его епископом, и титул прижился. Лесть Кесона имела целью не просто завоевать благорасположение Иглесии — президент поддерживал и поощрял всех противников римско-католического господства на Филиппинах, особенно таких доморощенных конкурентов, как Иглесия и аглипаянство[57]. Даже снова вернувшись к вере, он — а с ним и Осменья — демонстративно прислуживал во время месс епископу Аглипаю. Называя Манало епископом и оказывая ему соответствующие почести, Кесон поднял ничем не примечательную секту до ранга национального института.