Четыре дня в начале года тигра - [79]

Пришла великая ночь — суббота, 19 июля. Глория и надеяться не смела выйти в финал, поскольку среди всех этих величественных красавиц она ощущала себя «такой маленькой, такой незначительной». Хотя, возможно, она как раз потому и выделялась, что остальные все были как-то одинаково величественны. Наверное, приятно было обнаружить претендентку, о которой можно сказать, что она не еще одно изваяние, а просто умненькая, веселенькая, находчивая и обаятельная девушка.

— Великолепная ночь! — восклицает Глория. — Нас вывели всех, и мы пели хором «В ночь чудесную, такую, как сегодня…», стоя в глубине сцены, все шестьдесят одна, а потом были названы пятнадцать полуфиналисток — их отобрали во время интервью. Волновались ужасно: ведь если ты не попала в число пятнадцати, то вперед уже не выйдешь, так и останешься сзади. И всякий раз, когда называли имя, нам аплодировали. Меня назвали четвертой… Мы все пятнадцать прошли за кулисы и переоделись в купальники. Сцена переменилась: теперь там в глубине был фонтан с цветной подсветкой, под потолком плавали воздушные шарики, и еще там был мост через сцену — ну, не мост, а такая труба или тоннель, прозрачный, сделанный из стекла. Нас вызывали одну за другой, мы выходили в купальных костюмах, нам задавали вопросы. Меня попросили назвать братьев и сестер.

Ее уверенность в себе была очаровательна. Она даже спросила: называть по алфавиту или по старшинству? Запнулась только раз, когда надо было назвать сестру Аврору, но и эта короткая заминка пошла ей на пользу. Уже по аплодисментам можно было сказать, что она станет финалисткой.

И стала — наряду с «мисс Финляндией», «мисс Австрией», «мисс Израиль» и «мисс Японией».

— Каждую из нас поместили в цилиндр — ну, вроде телефонной будки, только звуконепроницаемой. Ни один звук снаружи не доносится. Нам по очереди задавали один и тот же вопрос: «Как бы вы заняли гостя, вернувшегося с Луны?» Не думаю, что я ответила так уж удачно. Потом мы снова выстроились в ряд, а девушки в глубине сцены снова пели, и тут члены жюри передали свое решение ведущему, а тот начал называть имена: сначала тех, кто не стал королевой, но занял почетные места — четвертое, третье, второе, первое.

И лишь затем ее имя: Глория Диас, «мисс Вселенная»!

— Я не поверила своим ушам. То есть, я хочу сказать — это было слишком. Невозможно! Кажется, я даже не взвизгнула. Потом мне никто не говорил, что я визжала. Только в горле пересохло, а на глазах выступили слезы — мне еще пришлось откинуть голову назад, чтобы они не выкатились. Я была совершенно потрясена, но не плакала. Потом на меня возложили корону, и все эти репортеры стали задавать вопросы сразу на всех языках.

Она сказала им: «Это так хорошо для моей страны, это изменит всю мою жизнь. Никогда я не была так счастлива и, думаю, уже не буду. Как мне хотелось, чтобы моя семья была здесь! Я очень хочу домой, потому что мне надо поделиться радостью с моим народом».

Спасшись от журналистов, она попыталась позвонить домой, но все линии на Филиппины были заняты. В тот вечер давали ужин в ее честь и в честь других красавиц, были танцы.

— Я не танцевала и вообще рано вернулась в отель, потому что все понимали, что я очень устала. С семьей мне удалось связаться только на следующее утро. Папа сказал: «Ты смотри, сумела!» Насколько я поняла, им звонило множество людей, их поздравляли, слали телеграммы.

Сама же Глория в это время наслаждалась первым из всех призов, которые она получила как «мисс Вселенная», и он доставил ей истинное наслаждение: это был завтрак в постели. Но как можно наслаждаться, когда вокруг постели толпятся репортеры, вспыхивают блицы, журналисты норовят просто оттащить тебя на пляж, чтобы сделать снимки в купальнике.

— В Майами я пробыла еще три дня, и все то же самое: пресса, пресса, все время пресса. В субботу — это когда астронавты высадились на Луне — был коронационный бал. У меня не было кавалера, и я танцевала большей частью с президентами и губернаторами штатов. На мне была корона — она такая тяжелая, что время от времени приходилось ее снимать.

Потом она вылетела в Гонолулу — там ее встретил отец, спасший дочь от любимого вопроса газетчиков.

— Потому что, представляете, репортеры только и спрашивали: какого цвета платья вам нравятся, какой ваш любимый цвет, какое у вас хобби и — с кем у вас будет первое свидание? Понятия не имею, отвечала я. С первым, кто пригласит. И знаете, кто это был? Мой папа — он прилетел в Гонолулу и повез меня по городу.

В самом деле?

— Ну да! Мы поехали по магазинам. — Глория делает примасу. — Мне все уши прожужжали, что там можно купить хорошие купальные костюмы. А тут — наку![56] —мы ходили из магазина в магазин, искали купальник, и я не нашла ничего подходящего!

А как себя чувствует мистер Диас, ставший отцом «мисс Вселенной»?

— Никак, — говорит мистер Диас. — Только устал напоминать ей о ею же назначенных встречах.

Слава, слава, осанна!

Глория вернулась домой в среду на прошлой неделе, и ей был оказан триумфальный прием. Встречали мэры Макати, Кесон-Сити и Параньяке, где живет семья Диасов. Воссецая на троне в открытой машине, с короной на голове и костюме-тройке от Эрни Арандиа, она проехала через Бакларан и вниз по бульвару, где напротив «Шератона» кавалькада остановилась, и в машину к Глории поднялся вице-президент Лопес — поздравить вторую филиппинку, завоевавшую корону на международном конкурсе красоты.