Четвертый - [46]

Внезапно тень отпустила меня, и я освободился. До того оглушенный, теперь я мог сказать, что морская вода очень теплая и соленая, что разгулялся ветер, бросающий брызги в лицо, как будто мне и так мало, что плот до сих пор виден светлым пятном, скачущим вдалеке. Уши ловили плеск и шипение, порывы ветра и хлесткие удары швартовых о воду. Я завертелся и умудрился рассмотреть бело-черный буй, к которому был привязан конец. До него оставалось не так уже и далеко, и я поспешил обхватить вертлявый бочонок, обмотав ногой трос, уходивший вниз, туда, где лежали остатки древнего города. На мгновение показалось, что кто-то из его обитателей может схватить меня за беззащитные конечности, но мысли уже успокаивались, обычные чувства возвращались, уходило сумасшествие храмовой тени. Я, наконец-то, мог думать.

Храм сделал то, что предлагал. Но я этого не осознавал. Я просто проснулся. На первый взгляд ничего не изменилось. Было лишь ощущение некоторого беспокойства – не внутреннего, психического, а внешнего, как будто я что-то чувствую или слышу, но не могу сосредоточиться на источнике. Я ощущал, что небольшое усилие, концентрация внимания, и я, возможно, пойму, что это. Но делать это, с трудом удерживаясь руками за мокрый бочонок, посреди ночного моря, не было ни малейшего желания. Больше же – ничего. Впрочем, судить рано. Чего я ждал? Что устремлюсь новой звездой во вселенную? Никто ничего подобного и не обещал. Судя по всему, предстояло, как обычно, учиться, учиться и учиться.

Ной сразу узнала ту яхту. Орден! Тот, западный, который до сих пор уверен, что именно он единственный наследник древности. Однажды она уже видела этот силуэт на далеком отсюда севере Мау и сейчас была почти уверена – по их души пожаловала сама Старшая сестра, урожденная Олмирея, злобная старуха, когда-то давно, еще до рождения Ной, отказавшаяся от остатков женщины в себе ради власти.

Как же вовремя они решили прогуляться по твердой суше, на мгновение забыть о шевелении палубы под ногами, пока эль, раскинувшись морской звездой, загорает на далеком, практически невидимом отсюда плоту. С вершины длинного, слегка изогнутого холма, с одной стороны безжалостно подрубленного беспокойным морем и опускавшего бледные скалы в его синеву с другой, плот был едва виден – и то, только зная, где он, можно было заметить его мелькание среди сверкающего моря. Эля на нем было не разглядеть, разве что если бы тот вскочил на ноги.

Первым натренированным взглядом моряка усмотрел нежданных гостей один из матросов. Ной, конечно же, заметила темное пятнышко на фоне далекого острова, но какое-то время сомневалась, мало ли кто бродит по здешним водам. Матрос же был уверен – это к ним. Лишь присмотревшись немного позже, когда пятнышко оставило ярко подсвеченный солнцем фон острова, она неожиданно осознала, кто это.

Первым решением было остаться здесь, на этом клочке суши. Кто бы ни был на палубе незнакомца, он заведомо проигрывал тем, кто опирался ногами на настоящую землю. Ведь удар скелле мог быть направлен не на врага, а на его опору. А тонут носительницы дара так же, как и простолюдины. В результате ее противники вынуждены будут защищать не только себя, но и судно с экипажем, что ощутимо ослабит их. На мгновение Ной показалось, что она выбрала верное решение, и она уже собиралась отослать матросов с командой отогнать судно, но спохватилась – ничто не мешало Старшей сестре сначала потопить их собственное средство передвижения. Потом можно было бы и не связываться с теми сумасшедшими, которые сами заперли себя на необитаемом островке, обрекая тела на медленную смерть. Кроме того, Илья – эль, под защитой храма способный справиться с любым противником, был абсолютно беззащитен, если его не разбудить.

Она всмотрелась туда, где плясал на волнах плот, но долго не могла заметить его, отчего успела невольно испугаться, когда немного в стороне мелькнуло светлое пятнышко.

Надо уходить. Они сделают вид, что испугались, и уведут преследователя на юг. Если сразу же забрать восточнее, то тот вряд ли заметит оставленные на волнах буи и, самое главное, плот. Это отсюда, с высоты острова, она еще могла видеть его, с палубы орденской яхты его точно не заметят.

– Уходим!

– Ной, зачем? С суши мы размажем их, кто бы там ни был!

Боевые маги неисправимы. Им бы только схватиться!

– Там Старшая сестра! Я узнала эту посудину. Это раз. На суше мы никому не нужны. Она просто не будет с нами связываться, а вот мы будем тут сидеть, как дуры, и смотреть, что она будет делать с элем и с нашим капитаном. Это два.

– Мы сюда пришли, чтобы прикрыть эля, не так ли? Если дошло до боя – мы пришли ради него.

– Мы пришли, чтобы помочь ему, а не героически умереть над ним!

– И чем же мы поможем ему, если удерем, как простолюдины, бросив его беспомощным? – старшая боевой тройки замерла на месте, всем своим видом демонстрируя, что не сдвинется с места. – Хорошо, согласна, что оставаться на острове не вариант. Тогда мы должны выйти навстречу и задержать их как можно дольше, если уж не сможем победить.

Ной вздохнула, бросила взгляд на такое еще далекое, но уже наделавшее переполоху пятнышко. Какая жалость, что Саутрим не ее резиденция. Эти маги подчинялись Лау, и теперь приходилось терпеливо объясняться, вместо того чтобы просто отдать приказ.