Четвертый - [44]

Рея вздохнула. Вряд ли кто на планете владел информацией о древних лучше, чем она. Даже штатные архивариусы башни никогда не имели доступа к самым редким книгам. Хотите узнать, как разврат, праздное любопытство и жадность привели к Катастрофе, спросите ее. Правда, она не ответит. Та история слишком будоражит молодые головы – ни к чему им подобное искушение. Тем же, кто, подобно Старшей, уже давно справился с природными инстинктами, древние сказки малоинтересны.

– Старшая?

Опять Эсма. Они еще даже не дошли до горбатого клочка суши, за которым прятался торговец. Взялась за дело – отвечай! Поймай, допроси, потом уже с полным правом беспокой великую скелле.

– Ну, говори, – недовольно буркнула Рея, отодвигая тарелку с сушеным лохом – ее любимое лакомство.

– Капитан доложил, торговец появился из-за островка, спешно уходит на юг.

– Ну, это же хорошо? Значит, ему есть что скрывать?

– Капитан говорит, что догоним только к вечеру. Видимо, они на острове держали наблюдателя и усмотрели нас.

– Эсма, ты взялась за это, – мягко промурлыкала она с улыбкой, от которой длинное лицо уроженки севера еще более вытянулось, – работай. Будет результат – доложишь.

Та поклонилась и исчезла. Настроение Реи кардинально улучшилось. Всегда приятно, используя чужие недостатки, подставить подчиненного под ответственность. Теперь уже неважно, что на борту сама Старшая, теперь Эсма, напуганная неловко взятыми на себя обязательствами, будет следить за капитаном и беглецами с удвоенной силой, вместо того чтобы, спрятавшись от солнца под навесом на юте, бесконечно трещать о каких-то глупостях с такими же молодыми скелле. Да и то, что торговец бежал, тоже хороший знак. Он почти наверняка причастен к делам эля. Если тот на борту – она просто потопит эту посудину, и никакой иммунитет эля не поможет тому не утонуть. Еще один труп на древнем кладбище – только и всего. Если же его там нет – ну, что же. Допрос скелле всегда развязывает языки – исключений еще не бывало.

Рея при всей ее нелюбви к морю отличалась редким качеством – ее почти никогда не укачивало, и она очень редко по этой причине прибегала к искусству. Вот и теперь она закрылась в своей каюте, пользуясь заслуженным комфортом и наслаждаясь нечастым для себя одиночеством. Эсма то ли не нашла повода, то ли больше не решалась, но Старшую никто не беспокоил до самого вечера, когда она появилась на мостике, озадаченная отсутствием новостей.

Сверху открывался прекрасный обзор на немного беспокойное море, небо, расцвеченное подкрашенными закатным солнцем облаками, и уже не такую далекую цель – судно с темным корпусом и довольно грубыми обводами торговца. Последний шел западнее, слегка забирая к уже потемневшему горизонту. Блестками солнца изредка вспыхивали пенистые валы воды, отбрасываемой его кургузым корпусом.

Капитан лично присутствовал на мостике. Кроме него и коренастого рулевого, казалось, вросшего широко расставленными ногами в палубу, там же была Эрна – мрачная, как только может быть такой невозмутимая скелле.

– Старшая, – метнулась она к появившейся Рее.

– Скоро стемнеет. Мы, что, торговца уже догнать не можем?

– Капитан говорит, еще около часа. Потом можно будет прижать его искусством.

– Ходко идет, – проворчал капитан – старый служака, уверенный, что на мостике есть только один хозяин, – или движок переделанный, или ему кто-то помогает.

– Как помогает? – Старшая всмотрелась в темный силуэт.

– Скелле, кто еще?

– Чтобы столько времени двигать эту калошу, там должно быть столько скелле, что они бы никогда не стали удирать! Да и одна скелле никогда так не поступит!

Капитан невозмутимо пожал плечами:

– Не знаю. Но идет слишком быстро. От нас не убежит, конечно, – он помолчал, потом добавил, – только бы до темноты успеть.

Рея прошлась по мостику, выглянула на крохотный балкончик по левому борту, вернулась:

– А где этот вшивый островок, за которым он прятался?

– Прошли уже давно, – вновь вместо Эсмы отозвался капитан.

– Не было на нем ничего, – вмешалась скелле, – просто остаток холма. Узкий, длинный, пустой. Еще немного, и море сгрызет его. Они за ним, скорее всего, от ветра прятались.

Рея остро взглянула на помощницу:

– Что будешь делать?

Та смутилась, нахмурилась, но быстро сообразила, что игры кончились:

– Если позволите, Старшая, я бы нашу тройку отправила на движок, – она выжидающе посмотрела на Рею, отвела взгляд и тихо добавила, – за час работы не развалятся, небось.

В ее словах чувствовалось раздражение на подруг, праздно проводивших все это время, пока она по собственной инициативе торчала на мостике.

Рея не подала вида, что читает ее, как открытую книгу, лишь молча кивнула, и Эсма умчалась вниз руководить подругами, заодно держась подальше от Старшей.

– «Рано ей командовать, – подумалось, – гонору много, а соображения мало. Столько времени потеряли!»

Она всмотрелась в блеснувший под заходящим солнцем силуэт беглеца. Далекое облачко – крохотная полупрозрачная козявка серости – на мгновение накрыло своей тенью скачущий на волне кораблик, и тот словно растворился, исчез в разом потемневшем море, слившемся с ползущей из-под восточного горизонта тьмой. Несколько ударов ветра, пара минут напряжения глаз, и мокрый борт преследуемого торговца вновь мигнул розовым отблеском на волне. Сердце сжалось – не успеваем.