Четвертый - [21]

Старшие, это, несомненно, были они, быстро пересекли зал, приблизились. Осталось ощущение, что темп задает светлая, а ее спутница, будь ее воля, охотно притормозила бы или, вообще, подождала, пока я сам приближусь. На ее лице, привычно невозмутимом для скелле, мелькали оттенки недовольства и даже некоторого смущения. Вторая, очевидно, главная, выглядела возбужденной и нетерпеливой, как если бы давно жаждала этой встречи. Ее взгляд показался странным – оценивающий и откровенный, как будто она усмотрела интересную лошадь на выставке коневодства.

– Эль!

Я поклонился.

– Меня зовут Лау. Я старшая сестра ордена, – представилась светлая, невозмутимо рассматривая меня.

– Очень приятно. Илья.

– Илия? – она нахмурилась, потом старательно повторила. – Ильия?

– Зовите меня, как вам будет удобно – я привык, – улыбнулся я в ответ.

Светлая невозмутимо кивнула, как если бы услышала очевидное, и продолжила:

– Это Ной.

Не дождавшись никакого продолжения, я кивнул темнокожей, споткнувшись о внимательный взгляд красивых черных глаз:

– Очень приятно, Ной, – и под отчетливый звон в ушах, упреждая шевеление теней очень сильных скелле, добавил: – пожалуйста, не касайтесь меня искусством. – всмотрелся в прищурившиеся глаза Лау. – Вы понимаете?

– Понимаем, понимаем! – чему-то усмехнулась она, оглянулась на свою спутницу и протянула руку, указывая на кресло, стоявшее напротив окна. – Присаживайтесь, Ильия.

Из опыта жизни на Мау я уже знал, что отодвигать кресло для женщин здесь не принято, поэтому просто дождался, когда мои собеседницы займут свои места, после чего сел сам. Сразу же стал ясен выбор со стороны старшей сестры: с одной стороны передо мной открывалась сверкающая солнцем панорама, с другой – лицо самой Лау, занявшей место напротив, пряталось в тенях. Я взглянул на Ной, замершую на своем кресле, та лучилась совершенно непроницаемым высокомерием, отчего казалось, что она как будто немного нервничает.

Вопрос старшей оказался неожиданным:

– А где же ваша супруга, бесподобная Ана? Как она отпустила вас одного? Мы здесь на востоке считаем, что эль – редкий гость, требующий особого присмотра.

– Возможно, с точки зрения скелле, это так. Не могу утверждать за прочих элей, но я предпочитаю сам выбирать дорогу. Кроме того, у нее много дел, в которых я мало чем могу помочь, как и наоборот.

Девушки переглянулись, почему-то ничего не ответив.

– Вы уже завтракали, Ильия? Орешек? – непривычно искажая мое имя, поинтересовалась Лау.

– Да, спасибо. Я сыт, но от орешка не откажусь.

Звон в ушах дрогнул, секунду спустя открылась дверь, через которую привели меня.

– Пастилы, – бросила мне за спину старшая, затем отмахнулась от невидимой собеседницы, – больше ничего. Иди.

Я немного привык к освещению и с удовольствием разглядывал красивых женщин, сидевших напротив. Учитывая, как давно я не видел жены, надо признать, что я находил себя слегка взволнованным. Мои собеседницы казались невозмутимыми, но шестым чувством я ощущал странный интерес ко мне. Странный – потому, что, несмотря на некоторое очарование, под воздействием которого я находился, отнюдь не считал себя образцом привлекательности. Тем более для таких женщин, как скелле. Да не просто скелле, а, можно сказать, элиты из элит – это круче, чем местный монарх, не помню, как его там. Смущало то, что я ощущал их интерес ко мне именно как интерес к мужчине, а не к загадочному межзвездному путешественнику. Вряд ли этому способствовала моя обгорелая лысина.

Принесли большую квадратную тарелку со всевозможными видами пастилы. Служанка наполнила бокалы и пристроила неподалеку крохотный столик с графином чистой воды. Девушки не торопясь выбрали то, что им нравилось, положив изящными деревянными щипчиками цветные кусочки в свои стаканы. Я совершенно не разбирался в цветах и сортах, представленных на тарелке, и наугад положил то, что, как мне казалось, более всего по цвету напоминало чистый орешек – точнее, пастилу из чистого орешка, и не ошибся.

– Любите чистую? – поинтересовалась внезапно глубоким голосом Ной, которая до того не произнесла ни слова.

– Да. И, между прочим, с вашей сестрой, Таутой, познакомился на этой почве.

– Забудьте, – неожиданно резко отозвалась Лау, – это была ошибка, и Таута за нее заплатила. Кроме того, вам следует знать, что на востоке несколько иные правила. Верхушка ордена вовсе не обязана принимать обет. Меня зовут старшей, но никогда не добавляют «сестра». Таута, да, она была монашкой, но не мы. Так что технически она нам не сестра, – она нахмурилась, посмотрела на меня и улыбнулась так, что я вновь заволновался, – это прошлое. Давайте лучше поговорим о будущем. Что привело вас так далеко от Арракиса, эль? Хотелось польстить себе, но мы ведь еще не были знакомы, – она опять смотрела на меня так, что я растерялся, казалось, что именно наше знакомство для нее важнее истинной причины моего визита.

Все-таки пастила была не вполне чистой – вода в моем стакане приобрела вид топленого молока, и я слегка отпил получившееся – странно, но это напомнило мне кофе с молоком. Пожалуй, надо узнать, что это за смесь, – мне нравится.