Четвертый раунд - [36]
Королев защищался блестяще. Обычно его это не слишком заботит: привык рассчитывать на свою феноменальную выносливость, и, атакуя, он нередко пренебрегает защитой. Но не теперь. Его движения скупы, но ювелирно точны; массивная круглая голова будто обтекает удары; искусство нырка у него доведено до совершенства — уходит под перчатку в самое последнее мгновение, и тут же серия с обеих рук.
Я тоже стараюсь вовсю. Майку хоть выжимай, глаза заливает потом…
Наверное, со стороны все это выглядит неплохо. На трибунах прямо-таки с ума сходят: от рева и криков уши заложило. Послушать болельщиков, так они лучше нас знают, что надо делать. Им всегда все ясно. «Протаскивай его, протаскивай!» Это Королеву. А куда там протаскивать, когда темп и так такой, что от любого из нас хоть прикуривай, того и гляди вспыхнем! Протаскивать хорошо, когда противник избегает встречного боя, старается держаться на расстоянии. «Свингом! Левой бей! Левой!» Это уже мне. Все правильно, я левша, и левая рука у меня сильнее. Но и Королев об этом прекрасно знает. А свингом я вообще не пользуюсь, слишком длинный удар… Но болельщики не унимаются, кричат. Им, как они считают, виднее.
Темп прямо сумасшедший. То и дело сшибаемся в ближнем бою.
Королев вкладывает в удары всю свою чудовищную силу. Я тоже на пределе, но стараюсь опережать, стараюсь не уступить инициативу. Впрочем, она сейчас не принадлежит никому: мы оба не выпускаем ее из рук, будто перетягиваем канат — шаг мой, шаг противника. Ох как туго он сейчас натянут, этот незримый канат, вот-вот лопнет…
Королев на миг отступает, в глазах у него мелькнуло недоумение. Понятно: удивляется, почему его тяжелая артиллерия все еще не вытряхнула из меня душу; трудится вроде бы не покладая рук… Неужели наступил перелом? Неужели пришел мой час, и я могу переиграть его в ближнем бою? Нет, достаточно и того, что работаем на равных. Руки — от запястий и до локтей — ноют тупой, саднящей болью, будто с них заживо содрали кожу, зато бока целы — настолько, конечно, насколько их можно сохранить в такой мясорубке.
Противник уже снова в работе, всаживает серию за серией. Не руки, а чисто два пневматических молота — сваи бы ими заколачивать…
К концу раунда отрываюсь, кружу вокруг центра ринга; Королеву это не нравится, но атаку готовить уже некогда, сейчас бросится без подготовки… Так и есть. Идет прямо напролом, но натыкается на мои перчатки. Несколько ударов достают цель: я вижу, как у противника дергается голова.
Концовка опять моя, а раунд?
— За тобой, — коротко бросает Огуренков, обтирая мне влажной губкой лицо и шею.
Но секунданты так говорят часто. Иногда, чтобы подбодрить, иногда оттого, что принимают желаемое за действительность. А иногда потому, что ты действительно выигрываешь бой. Какой из трех вариантов сейчас ближе к истине?
Дышу уже тяжело. Во рту сухо и горько. Огуренков подносит к губам стакан с водой. Какая она свежая и прохладная! Но пить нельзя, только прополоскать рот и тут же выплюнуть. Вода, даже несколько глотков, расслабляет. Подержал во рту, и на том спасибо.
— Ну теперь жми! Сил у тебя еще много. Жалеть их теперь незачем, давай выкладывайся до конца… Пальто я тебе потом подам.
— Спасибо! — улыбаюсь я. — И до вешалки донесешь?
Шутка, как теплый душ, смывает усталость. Так, по крайней мере, принято думать. А потом — какая еще усталость! Сил у меня, если верить Огуренкову, непочатый край, только успевай тратить. А то бой кончится — куда их тогда девать!
Ну а без шуток? Если без шуток, отвечаю я сам себе, много ли, мало ли, а выкладываться все равно придется. Королев спать не станет…
В третьем раунде дошло наконец и до рубки. Ни инициативы, ни темпа я уступать не мог. Или — или…
Крюк в голову; ускользаю вправо и отвечаю встречным прямым… Два подряд боковых в туловище; закрываюсь локтем, контратакую левой… А теперь моя очередь: правой снизу в корпус, левой туда же и затем левой в голову… Королев уходит нырком и отвечает четырехударной серией: два боковых, два снизу…
Или — или.
Бью правой — мимо. Еще раз — достал!.. А теперь слева боковым — опять в плечо. И звон в ушах, налетел на встречный… Опять трехударную: правой, левой, еще раз левой… Попал. А это мне: хук в туловище и двойной в голову…
Или — или!
А противник, кажется, начинает сдавать. Устал. Очень устал. Но лезет, идет, ломится вперед. Только вперед — иначе он просто не может. Ноги, что ли, у него так устроены!
А я? Я могу. Отхожу, уклоняюсь, маневрирую… И бью, бью снизу, бью сбоку, бью правой и левой, бью встречными, бью вразрез, бью кроссами, бью короткими хуками, бью длинными боковыми, бью прямыми в голову и прямыми в туловище, бью по перчаткам, бью по плечам, бью по воздуху… Бью и промахиваюсь, бью и попадаю… Неужели Королев все-таки выдохся? Неужели я выигрываю бой? Но противник тоже бьет; бьет мощно, тяжело, но бьет реже… Реже. А это сейчас главное!
Черт побери, как звенит в ушах, как гудит в голове… И дымка, совсем прозрачная, но дымка в глазах… Ничего… Еще немного… Еще несколько секунд…
Боковой в голову… Достал… Теперь слева… Опять, кажется, зацепил… Чем это он меня? Как обухом… Ничего… Теперь снизу и сразу же…
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Харламов — это хоккей, но хоккей — это не только Харламов. Так можно афористично определить главную мысль книги знаменитого хоккеиста. Итак, хоккей и хоккеисты, спорт и личность в книге Валерия Харламова.
АннотацияВоспоминания и размышления о беге и бегунах. Записано Стивом Шенкманом со слов чемпиона и рекордсмена Олимпийских игр, мира, Европы и Советского Союза, кавалера Ордена Ленина и знака ЦК ВЛКСМ «Спортивная доблесть», заслуженного мастера спорта Петра Болотникова.Петр Болотников, чемпион Олимпийских игр 1960 г. в Риме в беге на 10 000 м, наследник великого Владимира Куца и, к сожалению, наш последний олимпийский победитель на стайерских дистанциях рассказывает о своей спортивной карьере.
