Четвертый раунд - [13]

Печально, но ничего не поделаешь. Хирургия, врачуя тела, тоже не страшится ни боли, ни крови, однако методы ее никто оспаривать не станет. Мне могут возразить, что медицина — это неизбежно, это необходимость. А спорт? Спорт не менее необходим и неизбежен. Он тоже врачует тело; больше того — он врачует души, помогая укрепить мужество, волю, стойкость, уверенность в собственных силах и уважение к себе. А бокс в этом смысле оставляет далеко позади подавляющее большинство видов спорта. В самбо, дзюдо, вольной и классической борьбе, где, как и в боксе, двое противников ведут между собой схватку, демонстрируются в основном технические приемы; на ринге же в первую очередь выдвигается на первый план дух бойца, сила мужского характера.

Проиграть схватку на ковре неприятно, но, пожалуй, не стыдно. Ну не хватило мастерства, физической силы, наконец. Совсем иное — проиграть бой на ринге. А вдруг обвинят в трусости, в отсутствии воли, в неспособности терпеть по-мужски боль? Такое эмоционально переживается гораздо сложнее. Все, что касается характера, человек привык принимать близко к сердцу. Оставшаяся без ответа пощечина или оплеуха приносит неизмеримо больше боли, чем любой самый мощный, пусть даже нокаутирующий удар. Бокс, кстати, самое надежное средство избавить себя от этого. Тот, кто овладел его искусством, всегда сумеет дать отпор хулиганам любых весовых категорий. Но и безответными ударами, полученными в бою на ринге, также мудрено гордиться. Ведь они наносятся тоже, так сказать, публично, на глазах зрителей и болельщиков. Потому-то любой боксер, даже когда он безнадежно проигрывает, редко прекращает по собственному почину бой. Он терпит и ждет, когда это сделают за него другие — его секундант или судья. Причем он не охает и не стонет под градом ударов, не морщится и не кривится от боли — он знает, что настоящий мужчина, настоящий боец не имеет на это права. Нужно, как говорится, сохранить хорошую мину даже при плохой игре. А это не просто — уметь достойно держаться даже тогда, когда из тебя вышибают дух.

Однако бокс учит и этому, и многому другому. Он учит мужчину по паспорту стать мужчиной по факту. А ради этого стоит пойти и на известный риск, и на известные жертвы. Они не только оправданны, они окупаются сторицей. Тот, кто уверовал в себя на ринге, верит в себя в любых жизненных ситуациях. Бокс многого требует, но еще больше дает.

Конечно, в те дни, когда бой с Юрченко натолкнул на подобные мысли, они еще не были для меня столь ясны и очевидны, как теперь. Многое было додумано и окончательно выверено гораздо позже — и в годы моей активной жизни на ринге, и в годы моей последующей тренерской работы. А тогда я скорее чувствовал все это больше сердцем, чем головой. Твердо я знал лишь одно, что жизнь моя отныне прочно связана с боксом и что бокс для меня не просто блажь или прихоть, а именно то, чего я в глубине души всегда неосознанно хотел, искал и наконец нашел.

ПЛАТА ЗА ЛЕГКОМЫСЛИЕ

Вернувшись в Каунас, я с новым рвением возобновил тренировки. Теперь, помимо Мисюнаса и Пастериса, со мной занимался еще и Заборас. Все трое сил ради меня не жалели, и я отвечал тем же. Кроме работы на снарядах, немало времени я отдавал футболу и баскетболу. Особенно баскетболу. Эта игра словно создана для подготовки боксеров. Качества, которые она развивает, — подвижность, ловкость, выносливость, чувство ориентировки в пространстве — абсолютно необходимы на ринге.

Упорно готовился я и к очередному первенству страны по боксу, которое должно было состояться через полгода в Москве; готовился не только в зале, но и на рингах. Из четырех, проведенных в Каунасе и Риге боев, все четыре я выиграл, причем три — нокаутами в первых раундах. Но победами этими я уже не обольщался; знал: цена их на всесоюзном ринге невелика.

Однако в Москве, к собственному удивлению, бои свои провел я тоже неплохо. Нокаутировал во втором раунде тяжеловеса из Белоруссии, а затем выиграл по очкам у украинского боксера. Третий бой я проиграл. Но о нем нужно сказать особо.

Моим противником на этот раз оказался сам Навасардов. Знаменитый Андро Навасардов, один из тройки лучших тяжеловесов страны. В памяти еще свежо было впечатление, которое осталось после боя Навасардова с Королевым на стадионе «Динамо», куда меня привел тогда Антанас Заборас, и после которого я навсегда «заболел» боксом. Навасардов был для меня не просто противником, а человеком, которым я с той минуты не переставал восхищаться, которому хотел подражать и с которым в глубине души мечтал когда-нибудь встретиться на ринге.

И вот встреча состоялась. Мечта воплощалась в жизнь пугающе быстро: бой с Навасардовым должен был стать моим девятым боем.

Навасардов, видимо, решил расправиться со мной без долгих церемоний. Начал он весьма уверенно, и я, находясь под гипнозом его имени, пропустил вначале много ударов. Но вскоре я заметил, что противник не всегда готовит свои атаки; он, судя по всему, не ждал с моей стороны серьезного сопротивления. Однако имя именем, а бой проигрывать я отнюдь не собирался. На ринге, кто бы ни был твоим противником, всегда существуют какие-то шансы. И я не замедлил воспользоваться оплошностью своего соперника.