Четвёртый ингредиент - [7]
«История, - пишет Лев Мечников, - отвернулась от плодородных стран, простирающихся к северу и югу от Арарата, а избрала местом зарождения цивилизации обнаженную местность, обитатели которой под страхом угрозы самых ужасных несчастий, принуждались к сложному и мудрому координированию своих индивидуальных усилий».
Трудно подыскать места с более неподходящими погодными условиями. Дожди на юге Междуречья выпадают лишь ранним летом и влага, принесенная ими поит землю всего одну-две недели. Затем наступает сушь.
Плодородному слою нужна вода! Но неудержимые паводки Тигра и Ефрата несли лишь разрушения. И, не успев пропитать влагой почву, быстро уходили с полей.
Первым колонистам Месопотамии, шумерам, пришлось решать сразу две, казалось исключающиее друг друга задачи. Оградиться от наводнений и удержать на поля как можно больше воды.
Сначала на берегах Тигра и Ефрата выросли простые заграждения из сырцового кирпича. Но уже скоро здесь появились длинные каналы.
Шумеры шли на большой риск. Реки Месопотамии несли огромное количество солей и глинистых частиц. Их масса превышала «дары Нила» примерно раз в пять. Протяженность водных артерий постоянно росла. Уследить, а тем более сохранить их в рабочем состоянии было крайне трудно. Во втором тысячелетии до нашей эры орошаемые земли Халдеи занимали около 30 тысяч квадратных километров. Площадь небольшого современного государства, вроде Бельгии.
В 1902 году, близ Вавилона обнаружили черный базальтовый столб. Он ныне хранится в Лувре. На нем были высечены законы царя Хаммурапи. «Если человек был небрежен в укреплении плотины, - гласил один из них,- и в плотине образовалась брешь, и вода затопила поле соседа, виновник должен возместить зерно, которое он погубил».
Утолить все возрастающую жажду земли оказалось не просто. И в Двуречье постоянно усложняли систему орошения. Она делилась на пять категорий.
Самые крупные, каналы-реки имели правильную форму и через специальные рукава поили наделы крестьян. Их даже использовали для судоходства. Так соединив канал Арахту, шедший из Вавилона, с царским каналом, шумеры проложили водный путь от Ефрата до Тигра.
Следом шли водные потоки «змеи», проложенные вдоль расчищенных русел мелких речушек. В них обычно сбрасывались воды, уже оросившие поля. По извилистым ходам влага достигала больших лагун, поросших тростником, где откладывала поглощенные на пашнях соли. Часто эти хранилища смертельно опасного для посевов «яда» превращались в очаги эпидемии «соляной оспы».
«Огромные территории современного Ирака лежат невозделанными, - писал американский археолог Сетон Ллойд,- поскольку сплошь покрыты соляной коркой – результат неумеренной их эксплуатации в прошлом».
Казалось, уже некому ответить на обвинения высоколобого интеллектуала. Ушли в небытие шумеры, разбрелись по свету потомки ассирийцев, распались Арабский Хлифат, Оттоманская и Британская империи… И только скромный дешифровщик клинописных табличек Торкильд Якобсен обнаружил: в летописях прошлого нет ни единого упоминания о подобных бедствиях. Соль пришла на поля сравнительно недавно.
Еще за два тысячелетия до нашей эры в городе-государстве Лагаш проявились первые симптому этой болезни. Под лучами палящего солнца, по порам и капиллярам, пронизавшим земную толщу, на полях стали появляться белые соляные пятна. Но эпидемию предотвратили, перекрыв доступ воды к этим участкам. И через тысячу лет соль не смогла добраться до главных житниц Междуречья. Многие ли сегодня способны столь виртуозно предотвращать природные катастрофы?
Что же было написано на той глиняной табличке? То, что сегодня можно прочесть в любом учебнике. «Прежде, чем ты начнешь заниматься своим полем вырой вокруг него глубокие канавы, чем глубже они, те выше вырастет ячмень. Давай отдыхать полям, когда почувствуешь, что они устали и не могут больше давать богатых урожаев».
Обычно рассказ о Древней Месопотамии начинается с описания огромных равнин, засеянных ячменем. «Их прямоугольное однообразие, - вспоминал Лев Мечников, - нарушали лишь участки, изъеденные солью. Монотонность пейзажа не нарушалась ни рощей, ни единым деревцем». Действительно, представить долины Тигра и Ефрата, покрытые лесами сегодня трудно. Полагали, что шумеры не догадывались о чудесных способностях деревьев сохранять влагу в почве.
Глиняная табличка, найденная Сэмюэлом Крамером в 60-х годах прошлого столетия, опровергла и это заблуждение. «Он изучил решение богов, - гласила надпись, выбитая на ней,- и в своем саду посадил пять на десять деревьев, чтобы их тень защищала посевы.
Тень дерева «сарбату» с густой листвой. Тень этого дерева никогда не исчезает ни на заре, ни в полдень, ни в час заката светила».
Выходит, Древнее Междуречье не выглядело столь уж безрадостно. Здесь встречались и тенистые оазисы, и поля, окаймленные нитями зеленых лесных насаждений. Да и могли ли
создатели «висячих садов Семирамиды» не знать, о способностях деревьев предохранять землю от солнца и суховеев?
Бродяжничество – не болезнь, не судьба, а идея. Мысль, передающаяся от человека к человеку через взгляды, жесты. Бродяга - порождение первобытной философии. Раб БЕСКОНЕЧНОСТИ.Изогнутость дорог, край небес, где-то смыкающийся с землей, для него знамение, приказ свыше продолжать движение. Ибо Движение, согласно древнему завету, есть смысл жизни, а Горизонт – достижимая Реальность. Цыганские кибитки когда-то пылили по дорогам Европы и Азии, распространяя тайное учение странствий, уводя за собой людей, утомленных суетливой скукой городов.Обещания неслыханных вольностей обернулись цепями обычаев и кровных уз.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…
В аннотации от издателя к 1-му изданию книги указано, что книга "написана в остропублицистическом стиле, направлена против международного сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил. Книга включает в себя и воспоминания автора о тревожной юности, и рассказы о фронтовых встречах. Архивные разыскания и письма обманутых сионизмом людей перемежаются памфлетами и путевыми заметками — в этом истинная документальность произведения. Цезарь Солодарь рассказывает о том, что сам видел, опираясь на подлинные документы, используя невольные признания сионистских лидеров и их прессы".В аннотации ко 2-му дополненному изданию книги указано, что она "написана в жанре художественной публицистики, направлена против сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.