Четвертое сословие - [188]

Пирсон подробно объяснял, почему он принял именно такое решение.

— Я понимаю вашу дилемму и ценю, что вы нашли время позвонить мне лично. — Он сделал паузу. — Надеюсь, вы об этом не пожалеете. До свидания, мистер Пирсон.

Он положил трубку и обхватил голову руками. Внезапно он стал совершенно спокоен.

Услышав крик, Хитер перестала печатать, вскочила и бросилась в кабинет Таунсенда. Ее шеф скакал по комнате и кричал:

— Он согласился! Он согласился!

— Означает ли это, что я наконец могу заказать для вас новый смокинг? — поинтересовалась она.

— Хоть десять, если вам так хочется, — он заключил ее в объятия. — Но сначала нам придется выцарапать обратно мои кредитки.

Хитер рассмеялась, и они оба запрыгали по комнате. Никто из них не заметил, как вошла Элизабет Бересфорд.

— Надо понимать, это древний австралийский культ? — поинтересовалась она. — Или есть более простое объяснение, связанное с решением одного банкира со Среднего Запада?

Они резко остановились и посмотрели на нее.

— Это культ, — ответил Таунсенд. — А вы — главное божество.

Элизабет улыбнулась.

— Приятно слышать, — невозмутимо произнесла она. — Хитер, вы позволите мне сказать несколько слов мистеру Таунсенду наедине?

— Разумеется, — кивнула Хитер. Она надела туфли и вышла, тихо закрыв за собой дверь.

Таунсенд пригладил рукой волосы и торопливо вернулся к столу. Опустившись на стул, он попытался успокоиться.

— А теперь я хочу, чтобы вы меня выслушали, Кит, и выслушали внимательно, — начала мисс Бересфорд. — Вам невероятно повезло. Вы висели на волоске и могли потерять все.

— Знаю, — тихо сказал Таунсенд.

— Вы должны дать мне слово, что больше никогда ничего не будете покупать, не посоветовавшись сначала с банком, — а под банком я подразумеваю себя.

— Даю вам торжественную клятву.

— Хорошо. У вас есть десять лет. За это время вы должны укрепить «Глобал» и сделать ее одной из самых солидных и уважаемых компаний в своей области. Не забывайте, это пятый этап нашего соглашения.

— Никогда не забуду, — ответил Таунсенд. — Я всю жизнь буду вам благодарен, Элизабет. Вы спасли не только мою компанию, но и меня вместе с ней.

— Мне было приятно вам помочь, — сказала Э.Б., — но моя работа останется незавершенной до тех пор, пока «Глобал» не станет «голубой фишкой»,[45] и это признают все, даже ваши недруги.

Таунсенд серьезно кивнул. Она нагнулась, открыла свой портфель, достала стопку кредитных карточек и отдала ему.

— Спасибо, — поблагодарил он.

На ее губах промелькнула тень улыбки. Она встала и протянула ему руку. Таунсенд пожал ее.

— Надеюсь, скоро увидимся, — сказал он, провожая ее до двери.

— Надеюсь, что нет, — покачала головой Элизабет. — Я не горю желанием второй раз попасть в эту мясорубку.

Около стола Хитер Элизабет повернулась к нему. Ему внезапно захотелось поцеловать ее в щеку, но он решил этого не делать. Бересфорд так же официально пожала руку его секретарше, потом бросила взгляд на Таунсенда, кивнула и вышла без единого слова.

— Фантастическая женщина, — заметил Таунсенд, уставившись на закрытую дверь.

— Это точно, — с тоской протянула Хитер. — Она даже мне кое-что объяснила насчет вас.

Таунсенд хотел спросить, что же она могла ей объяснить, но Хитер уже продолжала:

— Перезвонить в Белый дом?

— Да, и немедленно. Совсем вылетело из головы. Когда я с ним поговорю, соедините меня с Кейт.

Таунсенд вернулся в свой кабинет, а Элизабет тем временем стояла в коридоре и ждала лифт. Она торопилась вернуться в банк, закончить все дела и убрать документы в сейф — за последний месяц ее ни в один выходной не было дома, и она обещала мужу, что обязательно придет на школьный спектакль, где ее дочь играет роль Гвендолин. Лифт наконец добрался до верхнего уровня, она вошла в кабину и нажала кнопку первого этажа. В этот момент подъехал еще один лифт, но двери закрылись раньше, чем она увидела, кто из него выскочил и бегом бросился к кабинету Таунсенда.

Лифт остановился на сорок седьмом этаже, и к ней подсели три молодых человека. Они продолжали оживленно беседовать, как будто ее там не было. Когда один из них упомянул имя Армстронга, Элизабет стала внимательно прислушиваться. Она не могла поверить своим ушам. Каждый раз, когда лифт останавливался, в кабину заходили новые люди, и она узнавала все новые и новые подробности.

Запыхавшийся Том влетел в кабинет Хитер.

— У себя? — только и сказал он.

— Да, мистер Спенсер, — ответила она. — Он только что закончил разговор с президентом. Вы можете пройти к нему.

Том распахнул дверь кабинета в тот момент, когда Таунсенд набирал номер по своему личному телефону.

— Ты слышал новости? — выдохнул он.

— Да, — поднял голову Таунсенд. — Я как раз звоню Кейт, хочу ей сообщить, что Пирсон согласился продлить ссуду.

— Рад это слышать. Но это уже не новости, это история. — Том упал в кресло, в котором всего несколько минут назад сидела Элизабет.

— О чем ты говоришь? — удивился Таунсенд. — Я сам только что об этом узнал.

В трубке раздался голос:

— Алло, это Кейт Таунсенд.

— Ты знаешь об Армстронге?

— Об Армстронге? Что он еще затеял? — спросил Таунсенд, не обращая внимания на телефон.