Четвертое сокровище - [51]

— Тина сказала, что вам пришлось уйти раньше с работы?

— Было мало клиентов.

Мистер Роберт снова громко отхлебнул.

— Извините меня, Роберт-сан. Могу ли я вам задать личный вопрос?

— Конечно.

— Вы не любите марихуану?

Он нахмурился.

— Я считаю, что это не очень вам подходит, если вы это имеете в виду.

— Друг Тины, доктор, сказал, что это может помочь лучше лекарств.

— Друг доктор?

— Доктор Крус. Уиджи. Он тоже студент. Они приходили недавно в «Тэмпура-Хаус».

— Тина и он?

Ханако смутилась:

— Ой, может, мне не стоило об этом говорить.

Мистер Роберт доел суп и сложил руки на столе.

— Она мне, наверное, говорила. Я просто забыл.

Ханако взяла миски и отнесла к раковине. Она плеснула воды в его миску и сполоснула оставшиеся кусочки соевого творога, приставшего к стенкам.

— Роберт-сан, — тихо произнесла она. — Вы не могли бы сделать мне одолжение?

— Конечно. Рэйки?

— Нет, спасибо. — Ханако обреченно вздохнула. Просить это было очень трудно. — Я бы хотела, чтобы вы держали Хану подальше от сэнсэя Дзэндзэн.

Руки Мистера Роберта упали на колени.

— Держать подальше?

— Очень вас прошу — Ханако пристально смотрела на него.

Похоже, он собирался спросить «почему?», но вместо этого лишь ответил:

— Хорошо, Ханако-сан.

Киото

Кандо стилетом вскрыл конверт с маркой «Окленд, Калифорния». Вынул письмо и нацепил на приплюснутый нос очки для чтения. Письмо было написано по-японски элегантным почерком.

Кандо-сан,

Вы меня не знаете, мы с Вами никогда не встречались. Я обращаюсь к Вам с крайне деликатной просьбой. Чтобы освежить Вашу память, скажу, что речь идет об инциденте, произошедшем несколько лет назад в школе каллиграфии Дайдзэн в Киото. Инцидент, который я имею в виду, связан с двадцать девятым сэнсэем Дайдзэн, который покинул пост главы школы Дайдзэн. В то же время обнаружилась и пропажа Тушечницы Дайдзэн. Я уверен, что нет необходимости напоминать Вам, что Тушечница Дайдзэн являлась наградой победителю в каллиграфических состязаниях между школами Дайдзэн и Курокава. Чтобы скорее перейти к делу, скажу, что, вероятнее всего, я видел Тушечницу Дайдзэн.

Я впервые наткнулся на нее, когда увидел каллиграфическую работу; выполненную одним из учеников и подписанную двадцать девятым сэнсэем Дайдзэн. Рядом с этим свитком я обнаружил крайне интересную тушечницу. Заинтригованный, я некоторое время внимательно изучал ее. Поначалу я не верил, что это и есть Тушечница Дайдзэн. Тем не менее мне удалось получить ее детальное описание. Основываясь на своих изысканиях, я могу с уверенностью утверждать, что видел именно Тушечницу Дайдзэн.

Как я уже упоминал в самом начале письма, я нахожусь в крайне деликатной ситуации. Я не хочу создавать неудобства тому, у кого сейчас находится Тушечница Дайдзэн, тому, кто, как Вы сами догадываетесь, наиболее вероятно и является двадцать девятым сэнсэем Дайдзэн. Этот человек, известный мне под другим именем, дал мне очень много за последние несколько лет. Я должен ему больше, чем когда-либо смогу вернуть.

Тем не менее его обстоятельства изменились. Я чувствую, что мой долг — способствовать возвращению тушечницы законному владельцу. Я окажу в этом содействие, если все будет сделано самым осмотрительным образом. Надеюсь, Вы сможете выступить в роли посредника между мной и школой Дайдзэн. Мне известно, что раньше Вы оказывали услуги двадцать девятому сэнсэю Дайдзэн. Если Вы хотите обсудить детали, пожалуйста, свяжитесь со мной в любое удобное для Вас время.

Письмо было подписано «Годзэн». На конверте — адрес, улица, номер дома и квартиры в Беркли, Калифорния, а также номер телефона.

Интерлюдия

Сыскные услуги Кандо

Июнь 1977 года

Киото, Япония

Информация о том, что Ханако Судзуки улетела в Сан-Франциско, была хорошим началом, ключом, но не более. Она ведь вполне могла переехать в другой город и даже в другой штат. И даже если осталась в Сан-Франциско, найти ее будет непросто. Это большой город, в нем слишком много мест, где можно жить или прятаться, если она этого хочет. Лететь туда с ее фотографией и показывать каждому встречному было бы бесполезной тратой своего времени и денег клиента. Ему нужно больше информации. Кто-нибудь ведь должен знать, где она и сколь долго собирается там пробыть. Надо сузить круг поисков. Например, она вполне могла остановиться у родственников или друзей. Нужно прежде всего выяснить, почему она вообще уехала.

Самая деликатная часть дела состояла в том, что Тэцуо Судзуки не должен ни о чем догадаться. Кандо решил начать с ее семьи.

Журналистские связи Кандо принесли ему некоторые данные, включая фотографии из газетных архивов. Используя их и сведения из открытого доступа (регистрация брака, деловые книги, школьные ежегодники), он уточнил некоторые данные. Ханако родилась 20 февраля 1952 года. Ее отец, Хидэюки Иида, был вице-президентом Кансайского центрального банка — заведения с долгой, хоть и ничем не примечательной историей, по крайней мере — до конца 60-х. В следующие пять лет Кансайский центробанк превратился в одно из пяти главных финансовых учреждений региона. Подъем совпал, по данным Кандо, с альянсом между банком и секцией промышленного развития компании Судзуки. Мать Ханако звали Рэми, ее девичья фамилия была Масатика — довольно знатный род, корни которого уходили в глубокое Средневековье.