Четвертое сокровище - [49]
— Я устала.
— Я уберу.
— Хорошо. О-ясуминасай[54].
— О-ясуминасай.
Закончив убираться на кухне, Тина вытащила две сигареты с марихуаной, которые дала ей Джиллиан, и положила на кухонный стол сверху на записку: «Ма, попробуй сделать пару затяжек (задержи дым в легких), если начнутся боли. Тина. P.S. Спрячь это от Мистера Роберта».
Тина открыла дверь своей квартиры. Телевизор светился голубоватым светом, звук был приглушен. Когда она закрывала дверь, из комнаты вышел Мистер Роберт.
— Еще один длинный день?
— Да. Извини. — Он зашел в ее кабинет следом за ней. Тина расстегнула рюкзак и вынула хрестоматию, книги и тетради и положила все на стул. — Я заглянула к маме по дороге.
— Как она?
— Нормально. Вроде бы. — Ей не хотелось говорить, что мама ушла с работы раньше.
— Хорошо. Я зайду к ней завтра.
Тина прошла мимо него в спальню.
— Я устала. — Она сняла куртку и повесила ее.
— Сэнсэй Годзэн сказал, что ты навещала сэнсэя Дзэндзэн.
— Да, пару раз. — Тина сняла черные джинсы и блузку и тоже повесила. Сняла лифчик, повесила на крючок в шкафу, стянула футболку с вешалки и просунула в нее голову.
— Как он? — Мистер Роберт последовал за ней в ванную.
— По-прежнему не может говорить и писать. — Тина вынула из ящика зубную щетку и выдавила на нее немного пасты.
— Сэнсэй Годзэн сказал, что ты вызвалась помочь сэнсэю, когда его перевезут домой.
— Угу, — промычала Тина сквозь пену зубной пасты и глянула на его отражение в зеркале.
— Очень мило с твоей стороны, — отметил Мистер Роберт. Он посмотрел, как она чистит зубы, и спросил: — Почему ты мне ничего об этом не рассказывала?
Тина выплюнула зубную пасту.
— Не рассказывала о чем?
— О его состоянии, о том, что ты навещала его, что вызвалась ему помогать.
Тина прополоскала рот.
— Извини, просто забегалась.
Мистер Роберт повернулся и оперся о косяк. В зеркале отражался его профиль. Тина положила щетку, и ей вдруг стало грустно.
Когда она подняла голову, Мистера Роберта уже не было.
Беркли
Тина стояла у сэнсэя в палате вместе с доктором Джеффри и физиотерапевтом сэнсэя Джорджиной — негритянкой, которая с неимоверной силой сдавила руку Тины, когда их знакомили. Сэнсэй Дзэндзэн сидел на краю кровати. Взгляд у него был отсутствующий, будто он не подозревал, что в палате еще кто-то есть.
— Вы уверены, что ему можно выписаться? — спросила Тина у врача.
— Пациенты после инсульта гораздо лучше поправляются дома. Он там быстрее вернется к нормальной жизни, раньше восстановятся когнитивные функции.
— В двигательной системе за последние несколько дней тоже появились улучшения, — добавила Джорджина. — С большинством задач он должен справиться, но для некоторых сложных, вроде готовки, ему потребуются помощники. Также он не должен выходить один из дома.
>За ощущением полноты пребывания в мгновении последует сильное чувство целенаправленности, расслабления и концентрации. Только в такой момент возможно подняться до высот по-настоящему духовной каллиграфии.
>Дневник наставника, Школа японской каллиграфии Дзэндзэн
Тина внимательно поглядела на сэнсэя — его глаза мягко смотрели на нее. Она обратилась к врачу и физиотерапевту:
— Он по-прежнему не может говорить?
— Да, — ответил врач. — Возможно, эта функция у него частично восстановится. Мозг постарается перестроиться. Тем не менее при повреждениях такого масштаба проблемы с речью останутся навсегда.
— Какова вероятность новых приступов? — спросила Тина.
— Конечно, это всегда возможно, — ответил доктор Джеффри. — Он должен принимать лекарства, соблюдать диету и делать упражнения, которые для него разработала Джорджина. Ему также необходимо регулярно проверяться.
Они помогли сэнсэю встать. Все трое вышли с ним из реабилитационного крыла и провели его через центральный корпус к выходу. Годзэн ждал их в машите. он выпрыгнул и открыл пассажирскую дверцу, избегая смотреть на сэнсэя. Они посадили наставника в машину, Джорджина пристегнула его и потрепала по плечу.
— Удачи. Скоро увидимся.
Сэнсэй смотрел прямо перед собой.
В школе Дзэндзэн Годзэн и Тина помогли сэнсэю подняться по ступенькам и войти. В гостиной Годзэн поспешил вперед и подставил стул. Тина подвела к нему сэнсэя, но тот стал вырываться, и она отпустила его руку. Сэнсэй вышел из комнаты.
Они двинулись за ним в мастерскую. Сэнсэй просто остановился, глядя на свой рабочий стол и татами в пятнах. Затем, неуверенно качнувшись, сделал шаг вперед. Тина и Годзэн потянулись к нему, чтобы не упал, но сэнсэй удержался и подошел к своему столу. Встал на колени и опустился на пятки, словно готовился.
Потом взял кисть. Он держал ее робко, будто раненую птицу.
Годзэн упал на колени и подполз к сэнсэю. Тот держал кисть вертикально и без движения. Годзэн взялся за нее посередине — между кончиком и пальцами наставника — и потянул вверх, но кисть не шелохнулась. Годзэн дернул сильнее. Кисть не сдвинулась.
Он отпустил кисть. Сэнсэй Дзэндзэн положил кисть, оперев ее на подставку. Дотянулся до брусочка туши и фляжки с водой, тоже лежавших на столе. Налил воду и посмотрел на нее так, будто видел впервые. Годзэн помог ему развести тушь. Сэнсэй опустил кисть в тушь и нарисовал несколько абстрактных черт, водя кистью медленно и осмысленно.
