Честь Родины - [19]
Рота строилась. Бондаренко делал последнюю попытку.
Он становился на свое место у дверей казармы и при появлении ротного командира громовым голосом кричал:
— Смирно!
Но и эта угодливая лесть не удавалась.
Ротный вздрагивал:
— Тьфу ты! Глотка луженая! Орет так, что оглохнуть можно. Здорóво, братцы!
— Здра, ваш высокбродь! — отвечала рота.
Рота уходила, а Бондаренко оставался дневалить. Тоскливо бродил он по казарме, ожидая, когда его товарищи вернутся с парада. И когда солдаты, усталые, недовольные длительной маршировкой, возвращались, Бондаренко их завистливо расспрашивал:
— Як, братцы, осмотр прошел?
— Эх ты, голова! — шутили «братцы». — Разве наша рота подгадит? Одно слово — первая рота!
— А що, трошки «спасибо» получилы? — спрашивал Бондаренко.
— И еще сколько разов! — отвечали товарищи, перемигиваясь друг с другом. — Генерал с нашим ротным даже за ручку здоровался. «Благодарю! — говорит. — Какие у вас молодцы!»
Бондаренко сокрушенно вздыхал и спрашивал:
— Що таке, братцы, мени нет хода? Солдат як солдат, а як парадом пишли, так мени до кухни…
Солдаты смеялись:
— Быть тебе вечным дневальным.
Один только взводный сочувствовал Бондаренко.
— Хороший солдат, — говорил он. — и стрелок первостатейный, а только нет в нем выправки. Для парадной службы не приспособлен. Дурной какой-то.
И солдаты хором повторяли: «Дурной». Так эта кличка к Бондаренко и приклеилась.
Тысяча девятьсот третий год завершался тревожно.
Япония готовилась к войне.
В казарме война сделалась главной темой разговоров. Случайно попадавшие газеты читались вслух от доски до доски, но статьи, помещенные в них, неясно излагали ход происходивших событий.
— Непонятно пишут, — жаловались солдаты. — Слова как будто русские, а понять ничего невозможно.
Вскоре появились слухи о мобилизации.
Солдаты передавали друг другу по секрету:
— В полковой канцелярии писаря сказывали, что есть такой приказ, чтобы к походу готовиться.
— В Маньчжурию?
— Неизвестно. Или под японца, или под англичанку…
Однажды во время утренних занятий приехал командир полка. Он редко приезжал в казарму. Занятия моментально прекратили. Наступила тишина.
Поздоровавшись, он хмуро оглядел солдат, медленно высморкался и, спрятав платок в карман шинели объявил, что приказано от каждой роты отобрать по десять человек для похода на Восток.
Объявив это, он повернулся и уехал.
На другое утро спозаранку начались поспешные приготовления к смотру. Бондаренко готовился усердно вместе со всеми. К нему подошел взводный и объявил:
— Бондаренко! Встанешь дневальным.
Сапожная щетка выпала из рук солдата. На глазах навернулись слезы. Он истерически крикнул:
— Не желаю!
Взводный опешил. Солдаты замерли от такого смелого нарушения дисциплины. А Бондаренко упорно бубнил:
— Не желаю! Не желаю! Не желаю!..
Взводный пришел в себя.
— Ах ты, дурак! — заорал он. — Да как ты смеешь так с начальством разговаривать? Под суд захотел?
— Нехай дурак, нехай под суд, а дневальным не желаю, — настаивал Бондаренко.
Случай был из ряда вон выходящий. Доложили фельдфебелю. Он тоже попробовал урезонить взбунтовавшегося украинца, но безуспешно.
Бондаренко стоял на своем:
— Не желаю!
Фельдфебель плюнул:
— Тьфу! Быть тебе под судом. Придется ротному докладывать.
Узнав о неповиновении солдата, ротный угрожающе сдвинул брови:
— Что? Бунтует? Позвать его сюда!
— Слушаюсь! — гаркнул фельдфебель и выбежал искать виновника.
Бондаренко явился, громадный, взволнованный, с трясущейся челюстью.
— Ты что, братец, приказаний не исполняешь? — спросил ротный.
— Виноват, ваше высокоблагородие, а тильки я не желаю, — объявил Бондаренко. — Нехай под суд пиду…
К всеобщему удивлению солдат, капитан вдруг приказал фельдфебелю:
— Черт с ним! Поставить его в строй. Пусть идет на парад!
И добавил, обращаясь к Бондаренко:
— Ну ты, дурной, смотри! Если мне смотр испортишь — берегись!
Через час Бондаренко уже шагал на правой фланге, поглядывая с победным видом на своих товарищей.
Парад прошел довольно гладко. В конце смотра снова объявили об отборе желающих ехать на Дальний Восток. Генерал подошел к первой роте, скомандовал:
— Охотники, три шага вперед!
Вся рота, дрогнув, сделала три шага и замерла. Это было сделано по тайному распоряжению капитана для показа. Бондаренко не рассчитал своих огромных шагов и очутился впереди своих сажени на две.
— Это что за чудовище? — удивился генерал.
— Рядовой Бондаренко, ваше превосходительство, — доложил ротный. — Придурковат немного.
Генерал подошел к Бондаренко:
— Ну что, братец, хочешь в охотники?
— Так точно, вашство! — гаркнул Бондаренко так громко, что генерал отшатнулся.
— Ну и глотка! — сказал он ротному. — Запишите его. А меж остальными бросьте жребий.
И повернулся к следующей роте.
После парада все в роте говорили о Бондаренко:
— Вот дурной! Сам напросился. Повезло… Дураку дурацкое счастье и есть.
Но Бондаренко будто не слышал всех этих колких шуток: он был доволен тем, что побывал на параде, и больше ни о чем не думал. Через неделю он был уже в походе.
Солнце жгло нещадно.
В глубокой лощине, в покинутой жителями деревушке расположилась на отдых рота одного из сибирских полков.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Рассказ о начале Великой Октябрьской социалистической революции в Петрограде в 1917 году.
Историческая повесть о талантливом русском крепостном художнике Василии Тропúнине.Для младшего школьного возраста.Рисунки И. Кускова.
В этой книге прославленный лётчик Герой Советского Союза М. В. Водопьянов рассказывает о мужестве и героизме советских людей во время Великой Отечественной войны, о том, как он и его боевые товарищи водили тяжёлые воздушные корабли-бомбардировщики в дальние тылы врага.
В этой небольшой книжке рассказано о том, как было найдено письмо греческого мальчика, написанное на папирусе полторы тысячи лет назад. Учёный разгадал его содержание, и перед ним раскрылась страничка жизни Древнего Египта. Маленький папирус послужил как бы билетом для путешествия в эту страну. Но не только о Египте рассказывает эта книга; эта книга рассказывает об интересном труде историка-археолога и историка-исследователя. Автор этой книги Соломон Яковлевич Лурье был учёным, чьи научные труды широко известны в нашей стране и за рубежом.