Чертовы котята - [2]

— Папа? — по-русски произнесла она в трубку. — Почему? Хорошо.

Я заметила в ее взгляде легкую, но искреннюю улыбку. Разумеется, бывшая модель прекрасно умела улыбаться на публику, но это была другая, профессиональная привычка. Она отвернулась, не желая, чтобы я видела ее лицо.

— На выезде из Женевы страшная пробка. Папа немного опоздает, — сказала она, отпив еще мохито. На прозрачном стакане остался бледно-розовый след от блеска для губ.

— Ты хочешь с ним здесь встретиться?

Юлия мало рассказывала о себе. Я знала только, что она единственный ребенок, а ее мать давно умерла. Отца в числе приглашенных на помолвку в модный ресторан тоже не было, и я решила, что у них натянутые отношения.

— У отца мало времени. И сейчас он в Швейцарии по делам.

— Он живет в Москве?

— Нет, около Витебска. Никогда не понимала, зачем отец уехал из Москвы, но он сказал, что дела того требуют.

Юлия пожала плечами. За пару недель работы у нее я привыкла, что этим жестом она ставит точку в разговоре.

В это время в тихий бар ввалилась толпа молодых людей, говоривших на швейцарском диалекте французского. Они мгновенно уставились на Юлию, хотя она явно была старше этих ребят. Изящное хрупкое сложение, длинные ноги и огромные, обрамленные густыми ресницами карие глаза достались ей от природы. Зато об остальном — золотистых волосах, пухлых губках, груди четвертого размера — она позаботилась сама. Каждый день Юлия проводила несколько часов в тренажерном зале, стремясь сохранить модельную фигуру. Она носила исключительно обтягивающую одежду и высокие каблуки, на которых была на голову выше своего жениха.

Я не считала группу парней источником угрозы, но на всякий случай пересела так, чтобы хорошо видеть и их, и входную дверь. Надо отдать должное, Юлия всегда умела показать, что совершенно не нуждается в чьем-либо обществе: в случае надобности у нее на лице застывало ледяное выражение, мгновенно убивавшее желание подойти и завязать разговор. В такие моменты только я и наша кухарка Ханна не пугались и продолжали общаться с ней, как обычно, а, например, Юрий Транков замирал и лишался дара речи.

Честно говоря, я не знала, что мне думать о Транкове. Пару раз мне довелось оказаться с ним в одной постели, а однажды он спас мне жизнь, несмотря на то что незадолго до этого я его жестоко обидела. Нас сблизило совершенное им убийство Мартти Рютконена, комиссара криминальной полиции, который подрабатывал продажей на сторону служебной информации. Правду об этом деле, кроме нас, знал только констебль Теппо Лайтио из зарубежного отдела центральной криминальной полиции Хельсинки. Лайтио взял ответственность на себя, но разобраться в деле было очень нелегко. В тот вечер нас было четверо на танцевальной площадке в Коппарняси, и любой из нас имел шансы стать как убийцей, так и убитым.

Снова заверещал телефон, на этот раз у меня в кармане. Пришло сообщение: «Привет, Хилья, наша кошка Мина родила пятерых котят. Можно, я назову одного Фридой в честь твоей рыси? Здесь холодно, и я накрыла котят теплым шерстяным пледом. Хорошего тебе путешествия. Ваномо». Я улыбнулась и написала: это будет честью для Фриды. О том, что у меня есть сестра и ей уже девять лет, я узнала лишь незадолго до Рождества. Мы виделись всего пару раз, но я уже была готова биться за нее хоть против всего мира. Основатель Академии частной охраны в Куинсе и мой учитель Майк Вирту всегда говорил, что в случае опасности надо забыть о себе и думать только о своем подопечном. И я стала бояться за жизнь сестры так, как никогда ни за кого не боялась. За Юлию Герболт я душой не болела, хотя в случае надобности была готова исполнять свой профессиональный долг до конца.

Согласно первоначальному плану, Сюрьянен должен был отправиться с нами в Лейсен, но внезапно у него изменились обстоятельства и ему пришлось уехать на переговоры. Юлия закатила скандал. Сначала она кричала по-английски, потом перешла на русский. Похоже, девушка не стеснялась в выражениях, поскольку даже у видавшего виды Транкова, случайно оказавшегося рядом, вытянулось лицо. В качестве утешения она решила провести сутки в Женеве и зайти в ювелирный магазин. С непроницаемым лицом я смотрела, как она выбирает новые сережки. К счастью, меха ее не интересовали.

— Надеюсь, у нее нет рысьей шубы? — спросила я у Транкова, когда он в очередной раз принялся уговаривать меня стать ее телохранителем.

Юрий мгновенно сообразил, что я имею в виду. Однажды такая шуба уже послужила причиной моего увольнения.

— Нет, дорогая. Юлия признает только голубого песца и норку. Соболь ей не идет.

Разумеется, я не считала, что Юлия откажется носить рысий мех из тех же соображений, что и защитники природы. Но почему она решила зайти на коктейль в бар «Ле Люнкс», заведение не слишком изысканное? Может, ее привлекла музыка в стиле техно? В Швейцарии снова принялись разводить почти исчезнувших рысей и даже получили весьма неплохие результаты; наверное, в честь этого бар и получил свое название.

В настоящее время брошенная жена Сюрьянена вела в прессе кампанию против его невесты и даже заключила договор об издании своих мемуаров. «Я была лечащим врачом первой жены Сюрьянена и не отходила от нее до последнего вздоха. После ее смерти Уско совсем сдал. Он стал много пить и снова обратился ко мне за помощью. Без меня он бы совсем пропал, но мне удалось поставить его на ноги. И вот благодарность за все, что я для него сделала!» Юлия откровенно смеялась над излияниями Сату и в каком-то интервью посоветовала ей похудеть на десять килограммов, сделать липосакцию и удалить жир с боков. Пока война между женщинами велась исключительно в прессе.