Чертова дюжина - [137]

Савельевы охотно обсудили со мной проблему, посочувствовали и развели руками: спали.

На корме в шезлонге грустила Регина. Она не слишком обрадовалась моему обществу, но, соблюдая приличия, не сбежала.

— Выспалась? — невинным тоном осведомился я.

Вопрос, не связанный с трагическими событиями, озадачил брюнетку. Она презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась.

— Ты, часом, не дышала воздухом перед сном?

— Чего? — удивилась Регина. — Зачем?

— Мало ли… — уклончиво сказал я.

— A-а… Нет. Маша дышала. С Павлом.

— Он за ней зашел? — Проверять, так всех — даже Машеньку.

— Сама убежала — не терпелось, видно. — Регина гаденько хихикнула и добавила без связи: — Грудастая, поди, локти кусает.

— Почему?

— Так унесли фотоаппаратик и вещички. Снимочек — тю-тю! — Она остро глянула на меня: права в своих надеждах или нет?

Я не стал разочаровывать женщину и легкомысленно сказал:

— Тю-тю так тю-тю.

— Темнило! — изрекла непримиримая брюнетка.

— Слушай, — я доверительно склонился к уху Регины. — Кто-то видел, как меня вязали бандиты в лесу, но сбежал и вас не предупредил.

Обожаю блефовать!

— Что?! — Брюнетка аж привстала, пораженная новостью. — Кто?!

Глупее вопроса не придумаешь.

— Если б знать… Ты ничего не видела и не слышала?

— В каком смысле?

— Может выходила из палатки и заметила нечто необычное?

Она смутилась, но постаралась скрыть это.

— Чтоб кто-то из наших вступил в сговор с уголовниками — чушь! — с деланным возмущением воскликнула Регина.

Определенно, она что-то скрывала. Я двумя пальцами крепко сжал кисть лгуньи.

— Не люблю, милочка, брехунов.

— Пусти! — вскрикнула она и сморщилась от боли. — Я на самом деле ничего не знаю…

Мои пальцы усилили хватку.

— Ой-ой!

— Шутки кончились, дорогая!

— Да отпусти ты меня! — сквозь слезы взмолилась брюнетка.

— Тебя видели в лесу, дрянь! — нагло блефанул я.

— Кто?! — выдала себя Регина.

— Меня один дружок научил давить змей, — многозначительно сообщил я, накладывая ладонь на горло дамы.

— Скажу… — быстро прохрипела гадюка.

Я ослабил тиски и приготовился выслушать исповедь.

— Едва Машка ушла, явился Илья. Он считал, что Танька спрятала «Полароид» где-то поблизости в кустах… Предложил поискать…

— В темноте?! — удивился я подобному идиотизму.

— Он совсем обезумел из-за снимка… — смешалась Регина.

— Понятно. И ты утешила несчастного, да? Не простудилась, лежамши голышом на земле?

— Дурак! — взвилась брюнетка.

— Понимаю… Устроилась сверху — разумно!

Она зашипела и замахнулась.

— Шучу… — объявил я, перехватывая карающую десницу и грозно спросил: — И кто же из вас двоих болтался у ельника, слышал разговор бандитов и не предупредил лагерь, а?

— Честное слово! — взмолилась Регина. — Не видела я тебя… И никого в лесу не видела, кроме Ильи!

Любая работа требует вознаграждения. Я выпустил собеседницу, заботливо вытер слезинку на смуглой щеке женщины.

— Псих! — констатировала она, потирая шею.

— Повторить?

— Пошел ты…

— И вы с Илюшей не расставались?

— Именно! — с вызовом подтвердила Регина.

— Через сколько минут после ухода Маши из палатки он пришел за тобой?

— Через десять — не больше.

Замечательно… Я прикинул: у Ильи было время, чтобы посетить ельник до визита к любовнице. Если так, то почему же он, подлюка, не рассказал дядюшке? Видел людей и не расслышал слов? С другой стороны, чего бы он поперся в лес с бабой, когда там шастают какие-то незнакомые личности? Не сходится что-то…

Регина воспользовалась моим замешательством, вскочила и упорхнула к каютам, одарив нецензурным выражением, характеризующим мою половую принадлежность. Я на нее не обиделся… Хотелось выяснить еще одну принципиальную деталь.

На вежливый стук в дверь люкса так же вежливо разрешили войти. Машенька читала книгу, разложив ее на своих обнаженных бедрах. Кому-кому, а девочке мини весьма шло.

Я поискал глазами Таню, но нигде не нашел: ни возле Ростислава Владимировича, ни у ног спящего матроса. На мой немой вопрос Машенька пожала плечами и виновато улыбнулась…

Коридор нижней палубы пустовал, однако дверь камбуза под лестницей была приоткрыта. К своему удивлению, я не обнаружил у электрической плиты Беату. Вместо жены писателя здесь находилась… Таня. Она поспешно спрыгнула с табурета, личико порозовело от смущения.

— Привет… — неуверенно проговорила блондинка, испытующе оглядывая меня: понял или нет…

— Вытяжка — не слишком удачное место: снимок чего доброго испортится под воздействием теплого воздуха.

— Глазастый, — рассмеялась она.

— Умный! — уточнил я без ложной скромности.

Повинуясь слабовольному порыву, я обнял девушку.

Она не отстранилась, подставив мягкие губы для поцелуя.

— Беата где? — спросил я, продолжая держать Таню в объятиях.

— Не радуйся — скоро придет.

— Поговорим?

Предложение несколько разочаровало девушку. Что сделаешь, коль я старомоден и предпочитаю для интима более уютную обстановку, чем камбуз яхты…

— О чем? — Таня высвободилась и села на табурет.

Говорил я недолго, благо слушательница схватывала, как говорится, на лету.

— В общем, все сходится на нем.

— Регина же уверяет, будто они все время были в лесу вместе, — возразила Таня.

— Вранье — ее хобби!

— Слушай, — вскрикнула девушка. — Снимок! Она надеялась, что с вещами украдут фотоаппарат или фотографию. Вот почему!