Чертова дюжина ангелов - [23]

– О чем ты думаешь?

– О том, – усмехнулся Хикки, – как мне не везет в этой проклятой жизни. И еще об этих проклятых звездах, которые так манили меня с детства.

– Меня тоже…

– … ну, вот мы и доигрались в звездолетики. На этой планете творится что-то непонятное, и я думаю, у нас маловато шансов убраться отсюда живыми.

Она подняло голову, и глаза влажно блеснули в мертвом свете луны:

– Я думала, женщин принято подбадривать, а ты…

– Да на кой черт. Ты сама все понимаешь. Из такого расклада не вылезет никакой герой. Разве что Дед… но где он?

– Твой дед?

Хикки тихо рассмеялся.

– Нет, не мой. Просто есть такой человек – дед… он старый, но, кажется, всесильный. Настоящий супермен из старой жизни, теперь таких не выводят. Не спрашивай, кто он – даже умирая, я не стану об этом болтать. Так вот Дед, пожалуй, вылез бы. А я…

– А ты – хуже?

– Я?!

Хикки устало опустил плечи. Перед его глазами появилось сухое скуластое лицо в обрамлении длинных пепельно-седых волос: тонкие, презрительно поджатые губы, сверлящий взгляд давно выцветших глаз. Сама мысль о том, чтобы поставить себя на одну доску с Дедом, показалась ему святотатством.

– Дед, – твердо сказал он, – это маг, это лучший солдат во Вселенной… спи, Дылда, и пусть тебе приснится, как он вытаскивает нас из этого дерьма.

Имперский линкор «Оффенрор-44», окрестности Мармона; восемью часами ранее.

– Мы потратили на анализ целую кучу времени. Флаг-майор Кришталь – а я, вы знаете, ему доверяю – считает, что две десятки и сто семьдесят семь в игреке, это единственный реальный вариант.

Абонент Лоссберга раздраженно вздохнул.

– Да, я понимаю тебя… но это уже слишком.

Полковник молчал. Он догадывался, что тот, с кем он говорит, знает гораздо больше чем он сам. И если уж он считает, что поворот на Эрилак – это слишком, значит, так оно и есть. Но в то же время Лоссберг знал и другое: логика Сэмми Кришталя безукоризненна. Несколько часов они гоняли все возможные и невозможные варианты, после чего Лоссберг решился на экстренный вызов по закрытой линии связи. И вот теперь ему говорили, что этого не может быть!

– Я жду ваших приказаний, – негромко произнес он, чтобы нарушить затянувшуюся тишину.

– Для тебя Эрилак – это не менее пятидесяти часов, – скрипнул ответ.

– Совершенно верно. Даже для меня.

Снова короткий вздох.

– Я свяжусь с тобой в ближайшее время. Начинай считать курс.

Лоссберг провернулся вместе с креслом и откинул прозрачный колпак, закрывавший клавишу сирены боевой тревоги. Внутренности корабля прорезал истошный рев; морщась, полковник врубил интерком.

– Внимание по экипажу, – проговорил он и зашарил в карманах комбинезона, отыскивая сигареты.

– Почтительно, – пискнул кто-то.

– Зубы вышибу, – Лоссберг был серьезен. – Мы идем на нейтральную территорию. Вероятность огневого контакта с противником – восемьдесят процентов. Старшему артиллерийскому офицеру провести учебные стрельбы, инженерам и техникам проверить боеготовность огневых систем. Службе наблюдения и связи – готовность один на все время миссии. К старту!

В полутемных лабиринтах «Оффенрора» началось шевеление. Заспанные люди, кое-как ополоснув лица, поспешно застегивали на себе комбинезоны и вылетали в коридоры, спеша занять места по боевому расписанию. Пальцы вахтенных пилотов стремительно скользили по ожившему ходовому пульту, готовясь к запуску чудовищных двигателей линкора, в бортовых башнях побросала карты дежурная смена комендоров – включив запыленные стойки, они начали обязательный в таких случаях тест. Лоссберг пружинисто выбрался из кресла, оправил на себе пояс и покинул свою просторную рубку, где полированное дерево соседствовало с тисненой кожей, а ободки дисплеев отливали золотом.

Капсула внутреннего перемещения вынесла его в носовую часть корабля. Покинув ее уютное нутро, Лоссберг поднялся на следующую палубу и замер перед мощной дверью центрального навигационного поста. Под сводчатым потолком на него мертво скалился двуглавый имперский орел.

Дверь бесшумно уехала в сторону.

– Командир в посту! – хрипло заревел голос Сэмми Кришталя, и четверо людей, сидевших за пультами, синхронно вылетели из кресел и замерли по стойке «смирно».

– Работаем, – Лоссберг махнул рукой и сунул в рот сигарету, которая уже несколько минут покоилась у него за ухом. – Сэмми, ответ – да… теперь чем раньше – тем лучше. Начинаем выползать на малых оборотах: разгон, скорее всего, начнем часа через два.

Кришталь мрачно осклабился.

– Нашим снайперам придется славно помозолить руки манипуляторами.

– Не в первый раз, – флегматично отозвался Лоссберг. – Да и, наверное, не в последний. У тебя есть кофе?

День седьмой.

Хикки спал плохо. Кошмары, правда, его на сей раз не мучили, зато он несколько раз просыпался и мучительно вслушивался в гробовую тишину пещеры, нарушаемую лишь негромким сопением Ирэн, уткнувшейся носом в его плечо. Утром он поднялся с тяжелой головой и ощущением обреченности всего сущего. Лара – так звали блондинку Деметриоса – уже готовила на костерке завтрак, вторая девушка еще спала. На выходе из пещеры ему попался Ругач, такой же мрачный, как и он сам. Штурман что-то пробурчал и скрылся в полумраке – солнце еще не доставало до трещины в своде, и внутри было почти так же темно, как и ночью.