Ночь приэкваториального пояса была не жаркой, скорее, бархатистой, и ближе к рассвету она начинала ласкать, как давно забытая рука матери, заставляя человека млеть и таять от странного, непонятного ему восторга. Те, кто родился и вырос здесь, на берегу могучего и таинственного океана, с детства знали о колдовстве волшебной предутренней мглы, обострявшей все чувства подобно наркотику – наверное, именно поэтому здешние девушки так ценились во всех мирах необъятной Империи – они созревали очень рано и на всю жизнь оставались томными чувственными кошками, способными воспламенить самого безнадежного мужчину.
Сидевший на галечном пляже человек мало походил на традиционного искателя любовных приключений. Во-первых, время шло к рассвету, и все, желавшие обзавестись подружкой на ночь, уже давно добились своего, а во-вторых, его задумчивый вид не особенно располагал к знакомству – проще говоря, он был вдребезги пьян.
Это был молодой мужчина довольно тщедушного телосложения с острым лицом, вокруг его скривившегося в хмельной ухмылке рта залегли хорошо заметные складки горького разочарования, длинный нос походил на клюв печального дрозда, но густо-синие глаза, обрамленные мелкой сеткой морщин, смотрели на море с холодной, совершенно трезвой презрительностью. Он сидел, не обращая никакого внимания на то, что прохладная волна лижет его ноги, обутые в спортивные туфли, и время от времени подносил к губам объемистую бутыль дешевого виски. Рядом с ним на гальке лежала коробка сигар и пакет с хрустящим картофелем: выпив, человек не глядя засовывал в него руку, бросал в рот пару поджаристых пластинок и долго, равнодушно жевал. Потом он поднимал валявшуюся возле бедра сигару, делал несколько затяжек и снова откладывал ее.
Над его головой мелькала многокрасочная голографическая вывеска казино, от которой к пляжу вели широкие мраморные ступени резервного выхода. Там, наверху, гремела музыка и кипели нешуточные страсти игроков – но для его уха прибой гудел сильнее, и задумчивый пьяница не обращал на шум ни малейшего внимания.
По камню мягко защелкали чьи-то каблуки. Человек с бутылкой повернул голову, едва заметно поморщился и сделал крепкий глоток. Из казино спускалась высокая девушка в коротком вечернем платье; мужчина не обратил на нее особого внимания и снова принялся задумчиво созерцать ленивый танец волны.
– Я вижу, что вы не все проиграли? – прозвучал над его ухом насмешливый молодой голос.
– Плевать, – невпопад ответил мужчина. – А вы… какого черта вы пялились на меня так, словно хотели просмотреть во мне дыру?
Девушка снова засмеялась.
– Я никак не могла вспомнить, где же я вас видела.
– Ну и как, удачно?
– Удачно… дайте-ка глотнуть. Я видела вас в конторе по найму экипажей. Агентство «Александер» – помните?
– Помню. Вы что, ищете работу?
– Я уже нашла. А вот вам, кажется, не особенно везет. У вас слишком большие запросы?
Мужчина хмыкнул и вернул себе бутылку.
– Я не знаю, в чем тут дело, – признался он после нового глотка. – Запросы у меня весьма умеренные, так что проблема не в них. В принципе, я согласен на любое дело, но, с другой стороны, не идти же мне простым инженером!..
Девушка многозначительно заломила бровь.
– Вот даже как… вы пилот? И, конечно же, предпочли бы сразу занять место в рубке командира?
– Вы читаете мои мысли, – усмехнулся ее собеседник. – Боюсь только, что в реальность они не воплотятся.
– Ну почему же… – девушка поднялась на ноги. – Все может быть. Хотя, конечно, если вы сами не знаете, почему вас никто не хочет брать на службу… вас подвезти до города?
– Я останусь.
– Воля ваша. Кстати… – она помедлила, не решаясь задать вопрос, – как вас зовут?
Мужчина меланхолично дернул плечами и ответил, не оборачиваясь:
– Хикки.
– Хикки?.. это фамилия или имя?
– Это кличка. Просто Хикки, миледи – не более и не менее.
– Тогда счастливо оставаться, мастер Хикки. Может быть, завтра вам повезет больше.
* * *
Менеджер агентства «Даглас Линк» был столь же любезен, как и его коллеги, что исправно отфутболивали Хикки с глаз долой предыдущими днями. Правда, он оказался более разговорчив.
– Спору нет, – прошипел он, ознакомившись с документами кандидата, – такие люди нам, в общем-то нужны. Но вы уж посудите сами, мастер Махтхольф: человек вылетает из Конторы по состоянию здоровья… ранения мешали вам перебирать бумажки? Или я ошибаюсь, и должность начоперотдела требует значительных физических усилий?.. Это у нас будет раз. А что у нас будет два? А то, что по должности вам был положен генеральский чин – однако же вы, дожив к двадцати пяти до полковника, длинный меч так и не получили. Почему, спрашивается? А, мастер Махтхольф?
Хикки прекрасно знал, почему. Хуже было то, что об этом догадывался и менеджер – Хикки даже подумал, что он, может быть, тоже носил когда-то черный мундир Службы Безопасности.
Он решительно выбрался из кресла и протянул руку за кристаллодиском, уже вынутым из терминала. Менеджер поднялся следом.
– Мне очень жаль, мастер Махтхольф, – скорбно сообщил он.
Хикки понимающе кивнул, оправил на себе камзол и двинулся к двери. На пороге его остановил голос менеджера – ровный, уже лишенный служебной приторности:
