Черный Роберт - [9]

– Да, – ответил он.

– Вот и хорошо. Значит, девушка, оказавшись на острове, будет в полной безопасности. Никто не сможет использовать ее в своих целях.

– Наверное, я не очень ясно выразился. Я не собираюсь жениться на ней.

– У тебя нет выбора. – Елизавета помолчала. – Иначе я повешу твоего телохранителя, а потом прикажу разрезать его тело на такие мелкие кусочки, что не останется ничего, что можно будет похоронить в драгоценном Крейгдью.

– Не слышал, чтобы вы убивали ни в чем неповинных людей, только чтобы добиться осуществления своей воли.

– Девушка тоже не виновата ни в чем. И я не позволю, чтобы за ней начали охотиться. Я надеялась, что она еще какое-то время сможет тихо и спокойно прожить в Шеффилде. Но обстоятельства изменились. Я больше не могу откладывать... – Она запнулась. – Ты должен обещать мне немедленно увезти ее из Англии.

– Вы рассчитываете на то, что я исполню слово, которое вынужден был дать под угрозой?

– Да. Перси сказал мне, что клятва, данная горцем, – священна. Ты дашь мне слово, что женишься на ней и отвезешь ее в Крейгдью.

Роберт молчал.

– Не заставляй меня быть излишне жестокой. Мне не хочется убивать твоего телохранителя. И без того вокруг столько смертей, – добавила Елизавета устало.

Он продолжал молчать. Его взгляд по-прежнему не отрывался от ее лица в надежде уловить хотя бы малейший проблеск слабости. Но Елизавета была непреклонна.

И тогда Роберт, пробормотав какое-то ругательство по-шотландски, процедил сквозь зубы:

– Ладно, я даю вам обещание.

– Ты должен полностью произнести всю фразу.

Ледяным тоном он проговорил:

– Обещаю жениться на этой девушке и увезти ее в Крейгдью.

Елизавета почувствовала себя так, словно гора свалилась с ее плеч. Она добилась того, чего хотела.

– Прекрасно. Вас освободят на рассвете, вернут кошельки и лошадей. И ты сразу же двинешься прямо в Шеффилд. Девушка живет в доме неподалеку от деревни. Она находится на попечении викария и его добрейшей жены. Себастьян Лендфилд слывет весьма набожным человеком. Последние тринадцать лет он посвятил воспитанию Кэтрин. Перси вручит тебе письмо, в котором я сообщу викарию, что он может не беспокоиться о ее судьбе и что дальнейшая забота о ней возлагается на тебя. Девушка не доставит тебе никаких хлопот. Викарий в письмах заверял меня, что это кроткое, добродетельное создание, воспитанное в духе истинного протестантства. – Елизавета двинулась к двери. – Ваша светлость, это было самое разумное решение.

– Но принял его не я, а вы. – Он медленно поднялся. – А когда мне приходится соглашаться с чужим выбором, это... вызывает у меня раздражение.

Роберт солгал. Он испытывал не просто раздражение. Его охватило холодное бешенство. И Елизавета снова почувствовала, как у нее заныло под ложечкой. Она выиграла, но что-то мешало ей сполна насладиться своей победой. Какая жалость! В мире так мало достойных, интересных мужчин, а ей, скорее всего, уже не придется больше никогда свидеться с ним. Она приносит его в жертву ради этой девушки.

– В любом сражении есть победитель и побежденный.

– Но вы еще не выиграли битву, ваше величество.

– Ты дал клятву.

Странное выражение мелькнуло в его глазах.

– Да. Я дал слово.

– Значит, я выиграла. – Ее губы изогнула тонкая усмешка. – Помни: отныне ты ее защитник и покровитель. Если я услышу о том, что ты плохо обращаешься со своей женой, то пошлю в Крейгдью весь мой флот, чтобы наказать тебя. – Подойдя к двери, она обернулась и увидела, что в его взгляде сквозит не только гнев, но и непоколебимая решимость.

Без сомнении, Макдаррен не собирался смириться с ролью побежденного. Может, она и не права. Может быть, их пути еще пересекутся? И эта мысль не показалась Елизавете неприятной. На прощание она улыбнулась ему.

– Жених? – пробормотал Гэвин. – Потрясающе! Я уже вижу тебя сидящим у домашнего очага, а жена хлопочет рядом, шьет...

– Рад, что тебя это забавляет, – мрачно перебил его Роберт. – Но, наверное, мне следовало бы позволить Елизавете разрезать тебя на мелкие кусочки.

Гэвин покачал головой.

– Какая кошмарная идея. Давай не будем возвращаться к ней, а то у меня мурашки по коже бегут. Я в самом деле рад, что ты женишься и остепенишься. Мне надоели эти бесконечные походы.

– Тогда женись сам и сиди дома.

– Но никто и не подумал устроить мне свадьбу.

Увидев, что глаза Роберта загорелись яростью, Гэвин тотчас переменил тему:

– А почему королева потребовала, чтобы мы сломя голову скакали в Шеффилд? Отчего она так спешит?

Роберт помолчал, но, видимо, он уже давно дал себе ответ на этот вопрос.

– Это из-за Марии. Она вынуждена дать согласие...

– ...и подписать указ о ее казни? Но ей столько времени удавалось оттягивать решение этого вопроса.

Роберт вспомнил слова Елизаветы о том, что она не желает смерти Марии Стюарт. Но он также давал себе отчет в том, что желание и необходимость не всегда идут в ногу. Многие решения, которые он был вынужден принимать как глава клана, не совпадали с его собственными желаниями. Та поспешность, с которой Елизавете хотелось как можно быстрее выдворить девушку за пределы Англии, говорила о том, что решение уже принято.