Черный риэлтер - [18]

— Не благодари, — хмыкнул Жора, и со всей силы ударил неудачливого поджигателя кастетом в висок. Тот, как подкошенный, упал на пропитанную бензином землю. А Могильщик достал из кармана зажигалку, и, вызвав к жизни огонь, бросил ее в сторону канистры. Огонь полыхнул так мощно и дружно, что Жора с матом отскочил в сторону. Убедившись, что все тут полыхает как надо, он подошел к крыльцу, и, накинув на дверной пробой петлю, воткнул в нее железный прут. После этого он бросился в огород, перемахнул через забор, и вскоре вышел к своей машине. Сонька ждала его там.

— Хорошо горит, — сказала она, кивая в сторону горящего дома. — Красиво.

— Хорошо то, что я проследил за этим Коляном. Его там этот, местный Рэмбо чуть не оприходовал.

— И что? — встревожилась Сонька.

— Что? Пришлось оприходовать их обоих.

Зубаревская рассмеялась.

— Да, что бы без тебя делала, Жорик ты мой!

И она нежно чмокнула его в щечку.

— Поехали. Спать охота.

ГЛАВА 11

Георгий Косарев начал свое расследование с посещения тетушки обиженного риэлтерами и медиками человека.

— Гулина, Лидия Ивановна здесь проживает? — спросил он приоткрывшей дверь женщине. Это была типичная пенсионерка, довольно еще живая, и энергичная.

— Да, а что вам надо?

Косарев вытащил из кармана свое пенсионное удостоверение, на него он в свое время натянул красные корочки милицейского удостоверения. Кроме того, на фотографии он был изображен в форме. Кто имел время рассмотреть этот документ, мог предъявить претензии нахальному подполковнику в отставке, но Косарев, обычно, много времени любопытным не давал.

— Милиция. Подполковник Косарев, я по поводу вашей племянницы, Ирины.

— А-а, наконец-то! — обрадовалась пенсионерка. — Я думал, так все и спустят на тормоза.

Женщина открыла дверь, прошла вперед.

— Пойдемте в кухню, у меня там как бы кабинет.

Да, на кухне было достаточно уютно, мягкий уголок, телевизор в углу. Через пять минут Косарев уже пил чай с домашними ватрушками, и слушал печальную историю жизни Ирины Ковалевской.

— Она у нас вообще всегда была со странностями. Девочка такая нервная, стихи рано начала писать, хорошие стихи, ее даже в нашей газете печатали. Потом она неудачно вышла замуж, потеряла ребенка. Потом снова выскочила замуж, снова развелась. Три года назад у ней умерла мама — Ольга, сестра моя. Ириночка очень тяжело это переживала. Последний раз мы с ней виделись на годовщине смерти Ольги. Я бы и не сказала, что Ирина плохо выглядела. У ней новый муж тогда еще был. Я этому не удивилась, она у нас такая красавица, мужчины по ней всегда западали. Правда, потом, я слышала, она с ним тоже разбежалась. И, как-то после этого мы с ней потерялись. Я уезжала из Кривова на год, в Железногорске внучку нянчила. Телефона у меня там не было. И вот, приехала я месяц назад, встречаю знакомую, она вместе со мной работала в заводе, она мне и сказала что Ирина в дурдоме. Я ахнула, полетела туда. Добилась встречи, посмотрела на нее, и удивилась. Она мне показалась совершенно нормальной, только такая, знаете ли, заторможенная, сонная. Я пошла к врачу, и он мне заявил, что Ирина совершенно недееспособна. Оказывается, ее готовят к определению в интернат!

— То есть — насовсем туда, в дурдом? — уточнил Косарев.

— Ну да! Это уже пожизненно. Но, самое интересное, я пошла к Ирине на квартиру, а тем уже стоит другой замок, живут другие люди! Вещи ее уже растащили соседи. Я возмутилась, пошла в прокуратуру, и накатала заявление.

— Это когда было? — удивился Косарев.

— На той неделе.

— А что же к риэлтеру ходили? — не удержался, и спросил подполковник.

— Ну, а что? Может и он поможет. Я считаю, что сейчас надо бить во все колокола.

— Ага, понятно. А сколько лет вашей племяннице?

— Двадцать восемь.

— И кто у ней врач?

— Зильберман, Иван Тимофеевич.

— Это пожилой такой, высокий? — припомнил Косарев.

— Ну да.

— Встречался как-то я с ним. Машину у него из гаража угоняли лет десять назад. Скажите, а как они могли продать ее квартиру? Там ведь какие-то документы должны быть готовы? Она должна быть признана недееспособной, над ней установлена опека.

Гулина отрицательно замотала головой.

— Как я поняла — нет еще! Там еще ничего не решено, ничего нет, а квартиру то уже продали!

— Да, это интересно. Этим стоит заняться.

Попрощавшись с пенсионеркой, Косарев прямиком отправился в прокуратуру.

"Что я буду зря задницу рвать, если этим делом должна заниматься прокуратура", — справедливо решил он. — "Пусть они нароют факты, а там уж поделятся и со мной".

ГЛАВА 12

Страшное дело, когда два человека занимаются одним делом. Все домашние занятия после этого превращаются в производственные совещания.

— Сегодня ко мне приходил Косарев, Георгий Георгиевич, знаешь такого? — спросила Ольга Астафьева за ужином. Юрий только засмеялся.

— Ну, как же не знать первого своего наставника в уголовном розыске. Год я был у него под непосредственным началом, это ещё до того, как я попал к Мазурову, в розыскники, и до того, как потом перевелся к Колодникову. Он был начальником второго отделения милиции, а потом, пару лет, начальником уголовного розыска.

— Как он тебе?

— Волкодав. По фанатизму в своем деле он равен только Мазурову. У них всегда было такое негласное соперничество. Мазуров, тот брал свое трудолюбием, самоотдачей. А этот артист, талант в своем деле. С шуточками, под «ха-ха» мог разговорить любого урку, и за два часа раскрутить сложнейшее дело.