Черный петушок, хоть и не снимал своего лаврового венка, день ото дня беспокоился все больше и больше и не скрывал от лисы своего недовольства. Вначале она заявила, что не имеет никакого отношения к исчезновению всех пропавших.
— Куница и ласка, должно быть, не сдержали своих обещаний, но я наведу порядок.
И все же, в один прекрасный день ей пришлось признаться в злодеянии, потому что к ее обагренной кровью морде прилипло несколько куриных перышек.
— На этот раз, — заявила лиса, — мне пришлось прибегнуть к суровой мере. Та курица, которую я съела, была очень дурно настроена, она могла причинить нам массу неприятностей. Время от времени неплохо преподать им урок.
А в другой раз у петушка нашлись доказательства, что за один день у лисы оказалось целых три жертвы. Выслушав упреки, лиса неосмотрительно заявила:
— Да, это правда, и, как видишь, я здорово разозлилась. Но я решила, что до нового распоряжения буду съедать каждый день двух-трех кур, выбирая самых глупых и самых некрасивых, чтобы они не портили стаю.
Петух вовсе не был так доверчив, но он слишком скомпроментировал себя, чтобы рискнуть сейчас признаться собратьям, что втянул их в дурную историю. Напротив, он изо всех сил старался успокоить их, обвиняя в омерзительных преступлениях лисы ласку и куницу.
— Имейте терпение, — говорил он, — нужно пережить трудный момент, но совсем скоро у нас вырастут зубы, и мы станем настоящими хозяевами леса.
Дельфина и Маринетта приходили в лес так часто, как только могли, но петушок, боясь, что лиса совсем рассвирепеет, ничего не говорил им о своих бедах. Девочки прекрасно видели, что он опечален, но меланхолия так часто сопутствует славе, что они не догадывались об истинных причинах его тоски. Они были довольны, что провели родителей, лишив их возможности есть цыплят.
Но однажды, когда для пирушки, которую лиса устроила двум своим родственникам, ей понадобилось целых двенадцать жертв (не считая цыплят и утят), девочки застали петушка в слезах, и он им все рассказал. Наконец-то малышкам стало стыдно, и они раскаялись в том, что поступили так дурно.
— Петушок, — сказала, плача, Маринетта, — надо сегодня же вернуться в курятники.
— Все вы пойдете с нами, — добавила Дельфина, — я расскажу курам о том, что произошло.
Лиса, слышавшая весь разговор, появилась из зарослей вместе с двумя своими родственниками. У нее уже была совсем другая физиономия, вовсе не такая милая, как раньше. Уши ее шевелились, и она злобно скрипела зубами.
— Ну и ну! — заорала она. — Посмотрите-ка на этих двух девчонок, которые собираются вырвать у меня кусок изо рта! Чересчур уж вы любопытные, малышки, и чересчур много знаете! Но не льстите себя надеждой, что успеете предупредить родителей, потому что мы сейчас съедим вас!
Девочки закричали и со всех ног бросились на лужайку. К счастью, лиса и ее родственники слишком отяжелели после пирушки, которую только что устроили, и малышкам удалось убежать от них; обессиленные, они все-таки забрались на акацию, росшую на опушке. Их громкие крики перепугали родителей, те пришли и освободили дочек. Девочек отвели в деревню вместе с оставшимися от стаи птицами, которых теперь было четыреста семьдесят.
Дельфину и Маринетту строго наказали, они поняли, что ложь и непослушание — ужасный грех. Что же до кур и петухов, то для них наказание было довольно жестоким. Надолго став благоразумными, они убедили себя в том, что нет более надежного счастья, чем быть съеденными хозяевами.
Маленькому черному петушку не суждено было увидеть свой курятник: лиса в одну секунду перегрызла ему горло, чтобы наказать за болтливость. Он был еще совсем теплым, когда его подобрали. Петушка съели в винном соусе, заправленном лавровым листом из венка, украшавшего его в дни триумфа.
Перевод Т. Ворсановой, 1994
