Черный передел. Книга 2 - [25]

Охранник, кажется, задремал, но при виде хозяина вскочил, вытянулся в струнку. Наблюдал, как генеральный утопил красный квадратик миниатюрного коммутатора, сел на заднее сиденье черной «волги». Это был прямой канал, по которому с ним могли говорить только два человека: Генсек ЦК КПСС и Председатель Комитета госбезопасности.

Времени до начала разговора оставалось еще около пяти минут, и Разинков начал мысленно представлять и вспоминать, как складываются и могут дальше сложиться их отношения с товарищем Горбачевым. Отлично знал, что приглянулся Михаилу Сергеевичу со времени их первой беседы, когда его, Разинкова, утверждали на Политбюро на должность генерального директора комбината. Подкупила Горбачева эдакая мужицкая прямота и могучая сила. Откуда мог знать Генсек, что за долгие годы работы Разинков научился искусно надевать на себя нужную личину. Не стесняясь, начал засыпать тогда еще молодого лидера обилием идей, блестящим знанием металлургического процесса. Но, пожалуй, решающую роль сыграла его родословная: Дед Разинкова был потомственным казаком. Правда, его расстреляли большевики. Но об этом Разинков, конечно, промолчал.

Во время их последнего телефонного разговора Михаил Сергеевич сердечно поблагодарил за досрочное освоение проката нового вида автомобильного листа. Еще бы! Это была блестящая победа старососненцев, отныне резко сокращались закупки автолиста за границей, экономились огромные валютные средства. Добавил в заключение: мол, Родина и партия заслуг его не забудут. И тут же хитро ввернул: «Удвойте прокат к Первому мая будущего года».

Помнится, взбудораженный этим теплым доверительным разговором, он собрал «по тревоге» главный инженерный корпус, мозговой центр. Объяснил задачу, поставленную ЦК КПСС. Потребовал отыскать способ резкого повышения качества непрерывной разливки металла. Во всем мире без перековшовки разливают по 12–15 плавок. Он приказал довести разливку до 45 плавок. Говорил с разливщиками, а сам смотрел на Галину Ивановну, ибо понимал: только она может сотворить невозможное. Так и получилось. Галина Ивановна через месяц огорошила техсовет сногсшибательной идеей: за счет съемного кристаллизатора предложила ускорить ход поворотного круга на стенде непрерывной разливки металла. Была бы идея, осуществить ее на практике есть кому. Очень скоро, на одном «патриотизме», сварганили этот самый стенд по ее чертежам. Изобретение пошло в Москву под двумя подписями: «А. Разинков и Г. Русич». «Что-то сегодня скажет ему Михаил Сергеевич? Поругает или…»

Красновато-розовый нежный огонек на миниатюрном коммутаторе вспыхнул, казалось, неожиданно, спугнув воспоминания Разинкова. Директор осторожно переключил аппарат на видеорадиотелефон. И тотчас, словно из небытия, высветилось лицо Генсека.

– Добрый день, Михаил Сергеевич! – первым произнес Разинков, изо всех сил стараясь казаться спокойным и решительным. Он хорошо умел это делать. Недаром Галина Ивановна как-то подметила: «Из тебя, Александр Михайлович, замечательный артист бы вышел».

– Привет, генеральный! – Лицо Михаила Сергеевича чуточку удлинилось на крохотном экране, и Разинков поежился: «Не догадается ли Горбачев, откуда он разговаривает с ним?» – Мне приятно слышать, что старососненцы продолжают наращивать темпы выплавки и разливки судовой стали. И автозаводы загрузили, и судоверфи. Передайте мою благодарность коллективу. К Дню металлурга орденов ребятам не пожалеем. – Горбачев выпрямился. Прищурился испытующе. – Не догадываешься, по какому поводу звоню?

– Теряюсь в догадках, – признался Разинков, – не дал ли где прокол?

– Пока Бог миловал. Скажи, есть желание поехать в командировку?

– Жаркое нынче время, – попробовал отмахнуться Разинков, – а куда, если не секрет?

– В Штаты. Хочу включить тебя в состав делегации. Со мной поедешь?

– Сочту за честь! – вспыхнул Разинков, понимая, какими глазами смотрит на него сейчас Генеральный секретарь, только что отказывался, и вдруг…

– Понимаю тебя, – ровным голосом ответил Горбачев, – в Алжир бы не поехал, а в Штаты…

– Так точно! – рубанул Разинков. – Покосился в сторону дачи, откровенно пожалел, что не присутствует при их разговоре Галина Ивановна. Ан нет, не на ту, как известно, напал. Возлюбленная давно уже притулилась к автомашине и слушала их разговор.

– Итак, договорились. На сей раз я лично подбираю членов делегации, командировка обещает быть не только полезной, но и приятной. Едем на две недели. Вопросы?

– Михаил Сергеевич, а как мне экипироваться?

– Не понял?

– Ну, поездка планируется деловой или ознакомительной? – Разинков легко, без нажима, перешел на привычный тон рубахи-парня, ибо Генсек воспринимает его именно таким. – Разинков отчетливо разглядел, как на лбу Михаила Сергеевича, почти рядом с известным всему миру родимым пятном, забилась жилка. Что сие означало, понял сразу же.

– Ты, казак, видать, человек нахальный, задаешь слишком много вопросов, – вполне дружелюбно проговорил Горбачев, хотя, конечно, иному прищемил бы за такие разговорчики «в строю» нос. – Видишь ли, в чем дело, вице-президент Америки лично пригласил меня с Раисой Максимовной к себе на ранчо. И еще… Презентация моей книги в Сан-Франциско состоится. О перестройке. Ну, заодно и ряд важных соглашений заключим. В частности, думаю, нужно будет продлить контракт на поставку спецавтолиста. У нас, несмотря на героические усилия твоего коллектива, шестнадцать автозаводов на привозном автолисте держатся.