Черный Камелот - [43]

– Можно проверить хэйсхэмский поезд, – сказал Кларк. – Если Конуэй все-таки сел в него, мы выясним, где он сошел.

Колвин покачал головой:

– Это обычный поезд местного значения. Он останавливается в каждой деревне. На перроне может не быть ни местного полицейского, ни даже дежурного. Но этот чертов тип действительно виновен. Теперь мы это знаем точно.

– Я не сомневался в этом ни секунды с тех пор, как впервые его увидел, – сказал Кларк.

* * *

Тем временем Конуэй трясся в автобусе, направлявшемся на запад от Ковентри, в сторону Бирмингема. Теперь он был почти на сто процентов уверен, что слежки больше нет. Если он ошибался, то здорово рисковал – поездка в бирмингемском автобусе должна была усилить подозрения полиции. В Ковентри на вокзале Конуэю необычайно повезло: когда подошел местный поезд, люди с него почему-то высыпали на платформу так густо, что затеряться в толпе оказалось проще простого. Конуэй не упустил предоставившуюся возможность.

В Бирмингеме репортер отправился в магазин «Все для дома». Если полиция потеряла след беглеца, прежде всего они станут разыскивать его в магазинах готовой одежды, куда первым делом отправляется всякий желающий изменить свою внешность. В магазине «Все для дома», где тоже есть отдел одежды, шансов встретиться с полицейскими меньше. Кроме одежды Конуэй купил лист плотной бумаги и бечевку, после чего сел на лестерский автобус.

В Лестере все было без проблем. Ирландец примерно с час поболтался по городу, окончательно убедился, что «хвоста» нет, потом нарочно подошел к полицейскому и спросил, который час. Полисмен был с ним вежлив и внимателен.

Конуэй забрал чемоданчик, зашел в кабинку общественной уборной, переложил деньги на лист бумаги и соорудил аккуратный сверток. Посылку он адресовал самому себе в газету «Белфаст ньюслеттер», на имя редактора отдела хроники (передать лично мистеру Конуэю). С этим редактором репортер был знаком. На всякий случай отправил туда же и письмо, рассудив, что оно придет раньше посылки. Объяснил редактору, что вскоре появится сам и заберет посылку, которая должна прибыть на его имя.

Теперь можно было продолжить путь в Ирландию. Больше поездок в Англию не будет, это было ясно. В Белфасте тоже возможны осложнения, напомнил себе Конуэй. Надо соблюдать всемерную осторожность, чтобы достичь Дублина в безопасности и не лишиться денег. Жаль, конечно, что не удалось выдоить Джексона, но ничего – они с Рашем заработали на двоих тридцать тысяч фунтов стерлингов!

Путешествие в северном направлении прошло без приключений. Конуэй думал о своей доле добычи. Никогда еще у него не было таких денег, а достались они совсем просто. Впереди комфортабельная, свободная, беззаботная жизнь, о которой он всегда мечтал. Конуэй радостно улыбался.

Глава 9

С терпением у Колвина дела обстояли плохо: он совсем не умел бездельничать. Если бы слежку вел он сам, ловко маскируясь в толпе, не спуская глаз с объекта, то чувствовал бы себя куда счастливее. Но этим занимались другие, и поэтому Колвин изнывал от скуки.

Конуэя взяли на заметку в Хэйсхэме, где ирландец садился на белфастский паром. Никакой заслуги полиции в этом не было – репортер открыто явился в порт и во время плавания вел себя совершенно естественно. У Колвина было достаточно времени, чтобы договориться с белфастской полицией о наружном наблюдении. Слежка продолжалась два с половиной дня и велась вполне профессионально. Ничего примечательного Конуэй за это время не делал: шесть раз сходил в кино, питался в скучнейших ресторанах английской кухни, провел две ночи в тихом пансионе.

– Спит допоздна, ходит в кино и больше ни черта не делает, – доложил Колвин своему непосредственному начальнику, комиссару Уиллсу.

– Чего-то ждет, – заметил Уиллс.

– Конечно. Но интересно – чего? Может быть, хочет по-тихому пересечь границу?

– Возможно, но вряд ли.

У комиссара Уиллса была репутация человека, обладавшего отлично развитым инстинктом. Уиллс стеснялся этой репутации и сам своим инстинктам не доверял. Однако, к собственному раздражению, неоднократно убеждался в том, что предчувствие обманывает его редко.

– Ну допустим, – согласился Колвин, – но граница все-таки меня беспокоит. Она расположена совсем рядом с Белфастом. Достаточно просто доехать на автобусе до стены, перемахнуть через нее – и поминай как звали. Нам его уже будет не достать.

– Законным образом, – поправил его Уиллс.

Колвин выругался.

– Я не понимаю, зачем он вообще поперся в Белфаст. Ему нечего делать в Северной Ирландии, мог бы отправиться на пароходе прямиком в Дублин, получилось бы быстрее и проще. Но нет, Конуэй зачем-то едет в Белфаст. Зачем?

– Попробуйте ответить на этот вопрос сами.

– Попробую. Белфаст находится хоть и в Ирландии, но на территории Великобритании. Если же Конуэй отправился бы в Дублин, то переехал бы из воюющей страны в нейтральную. Ну и что? Если он чист, почему бы ему не вернуться на родину прямиком?

– У него с собой что-нибудь есть? – спросил Уиллс.

– Нет.

– Значит, будет.

Томительное ожидание продолжалось – на этом настоял Уиллс. Это он решил – не забыв извиниться, потому что опять полагался на свой инстинкт, – что Конуэй может оказаться гораздо важнее, чем им поначалу показалось. Колвин придерживался мнения, что они имеют дело с хитрым, но мелким мошенником. Колвин обладал гораздо большим опытом общения с преступниками, чем комиссар, и был уверен, что профессиональное чутье никогда его не подводит. В частности, он полагал, что «берлинский список» – плод художественного воображения Конуэя. Репортер – просто лавкач, придумавший хитроумную идею. Шантажом вообще занимаются люди слабые. А это значит, что Конуэя нужно схватить за шиворот, как следует потрясти – и он расколется сам. Надо было самого начала придерживаться этой тактики.