Чёрный ирис - [14]

Этим вечером Джабраил впервые проявил сочувствие. Может, его тронули мои молчаливые слезы. А может, просто надоела уже эта безмолвная истерика.

– Сария, понимаю, это тебя мало утешит, но такова воля судьбы, – джинн едва осязаемо гладил меня по волосам. – Сводя вас с Дагнаром, она заранее рассчитывала вновь развести. Но помни, ему еще суждено как-то указать нам путь в храм Сиапех. Так что вы непременно встретитесь. Смирение, Сария, помни о смирении. Я – один из самых могущественных джиннов и то не в силой тягаться с этой неумолимой хозяйкой наших жизней. Судьба больно бьет тех, кто противится ее замыслу. И только покорность избавит от лишних страданий.

В его тихом голосе слышалось столько обреченности, что я даже о своем горе забыла. Пусть я безмерно жалела себя, с рождения приговоренную страдать и умереть для всеобщего блага. Но каково было Джабраилу? Когда-то великому, а теперь изгнанному и так же как и я обреченному? Я ведь никогда не имела ничего такого, что боялась бы потерять. А он имел. Враз лишился всего, что составляло его жизнь. И на фоне столь всеобъемлющей скорби друга, собственное горе уже не казалось мне столь огромным.

– Я одного не понимаю, – все еще всхлипывая, я села на кровати, – Дагнар ведь был верен эмирхану! Он так искренне восхищался правителем, я не почувствовала ни капли лжи. И если бы не то видение, никогда бы не поверила, что Дагнар пытался убить Атифера.

– Вы, люди, склонны предавать, – в голосе Джабраила сквозило столько горечи, словно он затронул что-то очень личное. – И ваша верность столь хрупка, что не может быть ей веры. Посуди сама, эмирхан ведь уже стар, скоро придет время смены правителя. Принц, не помню его имени, младше Агаиль, потому именно она вместе с мужем станет повелевать страной. Быть может, после убийства эмирхана смерть ждала и наследную принцессу, и ее жениха. Люди любят власть и ни перед чем не остановятся на пути к ней. Что же касается Дагнара... Тут у меня два варианта. Первый: то безумие, которое он принял за пылкую любовь, прошло так же быстро, как и появилось. И второй: чувства так и остались, но верность принцу оказалась сильнее. Но нет смысла гадать, Сария. Теперь наша с тобой задача ждать следующего хода судьбы.

– Мне надоело это безмолвное подчинение ее прихотям, – мой голос дрожал от внезапно нахлынувшей злости. – Я не хочу, чтобы моей жизнью вот так вот распоряжались!

Джабраил покачал головой и с бесконечным терпением произнес:

– Всем рожденным под светом Нарайна дарована жизнь лишь для того, чтобы участвовать в великом замысле. И если кто-то не хочет играть свою роль, судьба от него избавляется. Нас много, всегда можно найти замену.

– Забавно слышать от когда-то всесильного джинна столь безвольные речи, – с презрением бросила я. Запоздало раскаявшись, хотела попросить прощения, но Джабраила моя грубость, похоже, не обидела:

– Потому я и стал изгнанником, Сария. Я просто пошел наперекор судьбе. Ослепленный гордыней решил, что имею право распоряжаться своей жизнью так, как хочу, вопреки всему предначертанному. Я жестоко за это поплатился, – он перевел дыхание. – И теперь, когда мне милостиво дарован шанс заслужить прощение, я не намерен его упускать.

Глава пятая

Ночь размышлений хоть и вернула былое смирение, но легче мне не стало. Уже возненавидев за эти часы стены своей комнаты, я решила отправиться на площадь еще до рассвета. Вышла из спящего дома и побрела через сад, ни о чем не думая и мечтая лишь поскорее добраться до своего шатра, чтобы немного поспать в прохладной тишине. Но на полпути к кованым воротам на улицу я заметила бредущих ранних визитеров.

Вообще, кроме слуг и посыльных, никто не мог наведываться в дом предсказателей. Это только Зехир как-то умудрился получить позволение старейшины Наджиль. Остальные же горожане прекрасно знали о незыблемом запрете и никогда не рвались его нарушить. Но этим утром двое зачем-то направлялись к нам.

Молодые мужчина и женщина были, скорее всего, супругами и, судя по небогатым одеждам, из простого народа. Шли так неспешно, словно вот-вот хотели остановиться или даже повернуть назад. Мужчина поддерживал свою жену, та, похоже, едва ступала от слабости. Быть может, ее одолевала какая-то болезнь. А еще она плакала. Тихо, безмолвно. Лишь подрагивающие плечи выдавали ее рыдания. Ее муж что-то не переставая говорил, но вряд ли его слова были услышаны. И лишь разглядев в предутренней полутьме, что женщина бережно прижимает к себе небольшой сверток, я поняла, в чем дело.

В горле тут же встал ком ужаса. Хотелось закричать: 'Уходите! Скорее уходите, пока никто вас не видел!'. Но и я, и они прекрасно понимали, что другого пути нет.

Поравнявшись с замершей поперек дороги к дому мною, пара остановилась.

– Доброго утра, предсказательница, – тихо произнес мужчина, с почтением поклонившись. Его супруга лишь сильнее зарыдала.

Не в силах что-либо сказать, я не сводила глаз со спящего новорожденного ребенка на ее руках.

– Тирия, милая, – сбивчиво бормотал мужчина, – ты только глянь, в каком прекрасном доме будет жить наша девочка... О ней непременно позаботятся, ведь предсказательницы друг другу настоящая семья... И она непременно станет счастливой! Непременно!