Черный Гиппократ - [58]
Владимир прислушивался.
— Что случилось? — спросила Маргарита.
Перевезенцев заговорил встревоженным голосом:
— Мне показалось, что-то подтекает…
— Где подтекает?
— На спине… А если открылось кровотечение?
Риту некоторое время не было слышно. Наверное, она осматривала повязку. Наконец сказала:
— Вы сами не могли бы чуть-чуть повернуться. Я не справлюсь — вы такой большой.
— Нет, милая, — прокряхтел Перевезенцев. — И рад бы, да еще слаб.
— Хорошо. Подождите минутку, я позову санитарку…
Владимир понял, что настал его выход. Выглянул в дверь.
Маргарита и санитарка как раз входили в палату к Перевезенцеву. Санитарка была — та самая медведица. Такая прижмет в углу — мокрого места не останется…
Глава девятнадцатая
Доктор Башкиров и Пустовит вошли в полутемный подъезд. Башкиров повел носом, поморщился:
— Ну и воняет же здесь котами…
Они направились вверх по лестнице. Слабосильные электрические лампочки — через одну на этажах — освещали им путь. Башкиров шел впереди, Пустовит за ним.
Пустовит выразил сомнение:
— Может, не надо нам, Витя, так машину выставлять? Однажды смекнет кто-нибудь. Куда надо стукнет.
— Не стукнет. Не смекнет, — угрюмо отозвался Башкиров. — Чтобы здесь веревочки связать, умным надо быть. А у нас в стране умных нет. Только обыватели.
— Обыватели… — согласился Пустовит.
Башкиров, поднимаясь по ступенькам, одолевая марш за маршем, тяжело дышал. Вчера гулял по-черному: упился, обкурился. Поэтому сегодня «дыхалка» сдавала:
— Ненавижу! Не-на-ви-жу!.. Эти хрущевские дома без лифтов…
— Надо менять стиль, — долдонил свое в спину Башкирову Пустовит. — Вычислят не ровен час.
— Тогда покукуем!.. Сначала на нарах мариновать будут. А потом лоб зеленкой намажут…
— Как это — зеленкой? — не понял Башкиров.
— «Вышку», значит, дадут.
Башкиров усмехнулся:
— Вычислят, конечно. Знаешь ведь поговорку: сколько веревочке не виться… Ты почаще сбрасывай девушек в лестничный пролет — тогда точно вычислят. И намажут — не только лоб…
Пустовит вздыхал за спиной.
Башкиров с трудом одолевал ступеньки:
— Не-на-ви-жу!
Писателю Иннокентию Куртизанову не работалось уже второй день. Кажется, как раз с того момента, как, хлопнув дверью, ушла Фаина. А может, не работалось второй месяц. С того самого времени, как Куртизанов взялся для поправки своих дел писать на новую непривычную для себя тему: про тайны Смольного… И не то чтобы он был в курсе этих тайн — как раз наоборот, многие из этих интригующих, леденящих душу тайн Куртизанов срисовывал с облупленного потолка в своем кабинете, — а просто тема эта на книжном рынке ходко шла. Про те же тайны Кремля, например. Бесконечная, благодарная тема: сколько уж лет развенчивают партократию, перед коей трепетали все от мала до велика, — а теперь те же «от мала до велика» ее развенчивают. Развенчивают, развенчивают, да никак не развенчают. Видно, мышки не хватает — чтоб вытянуть репку. Вот Куртизанов и подумал, что послужит такой мышкой, что именно его бессмертного гения, писательского таланта и не хватает творцам-демократам, чтобы задавить уж насмерть эту старую семидесятилетнюю гидру… Да вот беда!.. Не его это как будто тема. Он все больше про ФЗУ привык, про соцсоревнование, про идейные взаимоотношения в бригаде коммунистического труда. Набил руку… а вернее — машинку. Столько уж на ней «настучал»!.. А теперь писал и сам не верил в то, что писал. Может, потолок чересчур облупленный был — перекос в Куртизановской литературе давал.
Писал Иннокентий Куртизанов и не верил, что легендарный товарищ С. М. Киров, революционная звезда, почти что святой, на самом деле нормальным мужиком был, из костей и мяса, и тех же баб по нормальному любил — и так, и эдак. Ну разве что не в позе «лотоса», поскольку в те великие переломные времена в России-матушке и слыхом не слыхивали о древней китайской сексологии, как, впрочем, и вообще о сексологии… Писал Куртизанов, поглядывал на потолок, поглаживая любовно раздолбанную отечественную машину «Ятрань», и не верил, что уважаемый товарищ А. А. Жданов, истый ленинец, истый сталинец, в трудные блокадные дни Ленинграда питался у себя в бункере пирожными «Бизе», поскольку свой номенклатурный паек эрзац-хлеба отдал голодающим детям. А сам мучился, давился пирожными «Бизе»… Вождю ленинградского пролетариата сахар требовался, сахарок. Чтобы лучше функционировали мозги. Чтобы мозги эти вывели страдающий пролетариат, а вместе с ним и всех остальных, из ужасной блокады… Писал Иннокентий и не верил, что многоуважаемый Романов — не тот первый Романов, а второй, который впрочем тоже первый, но не из царской семьи, — на незапятнанном красном знамени с девочками выделывал, с профессионалками — коих профессии не одна тысяча лет… Почему не верил?.. Художники разные бывают: один исключительно с натуры пишет, а другой — только из головы. Наверное, Куртизанов больше относился ко вторым. Голова у него была крупная, как у Тургенева, писалось из нее много. Быть может, для кого-то убедительно — для кухонного читателя, — но не для самого Куртизанова. Он знал истинную цену своим строкам, он знал преотлично высоту своего потолка… Да и литература эта буржуазная безыдейная как-то у него не шла. Стержня привычного в ней не было: хребта, а может быть, жезла… Потому и не верил в то, что писал. Сюда поведешь — ведется сюда; туда поведешь — пожалуйста! И туда ведется. Герои с автором не спорят, на идейной своей правоте не настаивают. Сегодня голодают, завтра рябчиков жуют. Помолятся атеисты на заокеанский доллар и спешат на рынок орден продавать…
Ни для кого не секрет, что с каждым днем все чаще и чаще водители сталкиваются с произволом и превышением должностных полномочий сотрудниками ГИБДД.Отчасти это происходит по причине правовой безграмотности водителей, а порой и от нежелания водителей вступать в диалог с представителями власти и отстаивать свои права. Цель данного издания не изменить текущую ситуацию, а научить водителей элементарным «правилам поведения», дать основные и неотъемлемые знания, которые поистине можно приравнять по значимости к знаниям ПДД.В книге раскрываются типичные нарушения сотрудниками ГИБДД установленных законодательством правил и способы защиты от подобных действий, даются советы, как поступить в той или иной ситуации.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Остросюжетная книга «Записки наемника» рассказывает о трагическом жизненном пути нашего современника – Юрия Язубца, который стал наемником и в результате превратился в беспощадного убийцу. Книга написана на основе документального материала.
Новая книга серии открывает для читателя прекрасного автора «крутого» детектива – Юрия Николаевича Кузнецова. Два романа «Кровавый след» и «Холодная сталь» раскрывает те стороны работы «органов», которые для большинства людей остаются невидимыми.
Новая книга серии открывает для читателя прекрасного автора «крутого» детектива – Юрия Николаевича Кузнецова. Два романа «Кровавый след» и «Холодная сталь» раскрывает те стороны работы «органов», которые для большинства людей остаются невидимыми.