Черный Гиппократ - [37]

Иванов так и бряцал потенциалом:

— Мы на вас рассчитываем, доктор.

— Всегда к вашим услугам, — заверил Самохин и лицо его с готовностью расплылось в улыбке.

Обход палаты зав отделением Иванов заканчивал по обыкновению возле койки Нестерова. Доктор выглядел несколько уставшим после второго ночного дежурства, но старался держаться бодро, по-деловому. С пациентами был внимателен, обходителен, а с коллегами краток, непререкаем и точен.

Нестеров поглядывал на Иванова со стороны, и ему опять казалось, что он встречал уже когда-то этого человека. Нестерову без сомнения были знакомы и это лицо с правильными крупными чертами, и высокий открытый лоб, и решительный подбородок с ямочкой. Или Иванов на кого-то был похож? На какого-нибудь киноактера или известного кинорежиссера, или телеведущего, чьи лица со временем воспринимаются, как лица родственников?..

Но тогда почему так знакомо и лицо Блоха?..

Нестеров перевел глаза на другого врача.

Совершенно точно — Блоха он уже видел где-то. Однако где — вспомнить не мог.

Иванов присел на стул возле Нестерова. Движениями, отработанными до автоматизма, пропальпировал Нестерову живот, постучал ребром ладони по ребрам. Попросил показать язык, провел пальцем по языку.

И последовал дежурный вопрос:

— Ну, как себя чувствуем сегодня?

— Вроде боль отпустила. Спасибо, доктор, — у Нестерова в связи с тем, что дело пошло на поправку, было приподнятое настроение.

Доктор Иванов посмотрел на него дружески, даже как будто ласково. Вытер руки салфеткой:

— Это, конечно, хорошо. Сказываются наши условия, — и он оглянулся на Фаину и на другую, пожилую, медсестру, что стояла рядом с ней с блокнотом в руках.

Фаина сказала:

— Больной Нестеров — молодец. Очень терпеливый… и дисциплинированный. Мужественно перенес приступ. Другие на его месте и стонут, и плачут…

Фаина одобряюще улыбнулась Нестерову.

Иванов продолжал:

— Приступ прошел… И настало время поговорить об операции, уважаемый…

— О какой операции? — насторожился Нестеров.

Иванов развел руками:

— Ну вы же понимаете, что это только временное улучшение. О полном выздоровлении не приходится и говорить. Приступы будут повторяться. Раз, другой… А потом вдруг шок и — летальный исход…

Но Нестеров имел другое мнение на этот счет. Он еще собирался побороться со своими камешками: дополнительно обследоваться, прибегнуть к бесхолестериновой диете, может даже использовать слабые желчегонные.

И решил сказать об этом:

— Я читал, что желчнокаменная болезнь…

Но Иванов перебил его:

— Я не это имею в виду.

— А что вы имеете в виду? — удивился Нестеров.

— Почку. У вас плохая правая почка.

— Правая почка? — неприятно поразился Нестеров.

— Да, уважаемый! Я настоятельно советую вам оперироваться. Другого выхода для вас не вижу, ибо в любой момент вы можете сыграть в ящик. Например, сразу после выписки из больницы… Представляете, в каком обличье предстанет тогда наше отделение? По той причине, что мы не настояли на операции, на удалении почки…

У Нестерова от волнения даже закружилась голова, разноцветные круги поплыли перед глазами. Но Владимир взял себя в руки, сел на постели:

— Как же так! Ведь доктор Самохин мне вчера сказал — все хорошо!..

— Не совсем… — Иванов нахмурился. — Видите ли, доктор Самохин пожалел вас: он сказал полуправду. Или не совсем правду. Или даже неправду… И в этом возможно он прав. Некоторые вещи не следует говорить сразу. Разумнее бывает подготовить пациента к плохому известию… А вообще тактика таких взаимоотношений — даже не его дело. Самохин не должен был вам ничего говорить. На то есть лечащий врач, который пребывает в постоянном контакте с пациентом и по ходу лечения решает: что можно говорить пациенту, а что нельзя. Врачебная деонтология, знаете ли, — хитрая наука!..

— Тогда почему вы мне все это говорите?

— Я знаю, вы правильно поймете меня — вы же интеллигентный человек…

Нестеров не знал, что и думать. Не готов он был к такому повороту — к удару под дых. Ему говорили сейчас много веских умных слов. Но все-таки это были всего лишь слова… Между тем Нестеров своими глазами видел бланк с результатами обследования, где черным по белому…

Владимир покосился глазами на историю болезни, что лежала у Иванова на коленях.

Доктор Иванов перехватил его взгляд и предупредительно повернул к Нестерову бланк:

— Вот тут черным по белому написано… — Иванов устало взглянул. — Словом — готовьтесь… Готовьтесь пока что морально. Я понимаю, на это не так просто решиться…

— На что? — у Владимира звенело в ушах.

— Правую почку надо удалять — как это ни прискорбно, — с очень сосредоточенным хмурым видом Иванов полистал историю болезни. — Поверьте моему опыту, Владимир Михайлович, с этим не стоит шутить…

Нестеров был подавлен, а точнее раздавлен этим «приговором». Дурные вести обрушились на него так неожиданно. Ведь он, почувствовав облегчение, уже настроился на выписку. И вдруг — почка!.. От этого только круги перед глазами — можно было с ума сойти.

Доктор Блох, до этого лишь прислушивающийся к разговору без видимого интереса (не его же палата), вдруг сказал:

— Напрасно вы так пугаетесь. Удалить почку в нашем стационаре, с нашей аппаратурой — пара пустяков. А жить можно отлично и с одной почкой. Хоть до ста лет…