Черный бульвар - [2]

Глава первая «КОНЬЯК»

Воскресенье, 27 июля, 16.00.

Жара была ужасающая. Казалось, что плиты, которыми была вымощена небольшая площадь здесь, в скверике, только что вынесли из кратера действующего вулкана. Ни ветерка, ни дуновения — лишь нестерпимый зной, голуби, с дурацким видом прогуливающиеся вокруг вялого фонтанчика, да двое «металлистов» (как только они не падают в обморок в своих кожанках?) сидят на парапете. Народу больше никого — всех разогнало лютое солнце. Ближе к вечеру они, конечно, появятся, но сейчас — боже упаси!

Наташа, как всегда, опаздывала, и Саша, сидя в тени старой яблони, уже подумывал, а не плюнуть ли на приличия и не пойти ли плюхнуться в фонтан, когда его внимание привлек разговор «металлистов»:

— Нет, ты приколись, приколись, — говорил один, а второй лениво отмахивался: «Что я тебе, в натуре, значок что ли? Сам и прикалывайся!»

— Да я тебе цветняк леплю! Какой-то лох вычислил, что его мочалка путанит, привалил ее, раскурочил, как на плакате в мясном отделе, а запчасти раскидал по Черному Бульвару. Посеял, значит.

— Да не мети пургу! Хорош лапшу вешать, кулинар-кондитер!

— Да вот чтоб меня детским великом задавило! Покатили на Черный, я тебе и место покажу. Ее позавчера там нашли, бульвар до сих пор жужжит.

— Ладно, поперли. Но если прогнал…

— Заодно окунемся — там пляж близко.

«Металлисты» снялись и лениво побрели к автобусной остановке.

— Бред какой-то, — проговорил себе под нос Саша, провожая их глазами. — Убил, раскидал… Да еще по Черному Бульвару, в центре города. Бред какой-то.

И тут он увидел Наташу. Она двигалась так, будто ласковый горячий воздух нес ее над каменными плитами как золотисто-розовую пушинку. Золотистыми были ее волосы, розовым — платье. Еще издали она заулыбалась и помахала ему букетом бордовых роз. Саше очень хотелось встретить ее сдержанно, но он, невольно залюбовавшись ею, ответил на ее улыбку.

— Прости меня глупую — снова опоздала! Она чмокнула Сашу в щеку и уселась рядом.

— Ну что, мой славный рыцарь, куда мы направим свои стопы?

— Можно просто погулять… — Саша не мог оторвать от девушки влюбленных глаз.

— Ну да! — рассмеялась она и лукаво надула губки, — Ты что, хочешь сказать, что я похожа на булочку и меня остается только поджарить в этой солнечном печке? Ну уж нет. Мы пойдем в какую-нибудь «кооперуху» на набережной и там посидим, пока не спадет эта противная жара.

— Ната, ты неподражаема! — Саша обнял девушку и поцеловал ее в один из локонов, судя по цвету, 26-й пробы. — Туда же надо ехать на автобусе, в котором ты изжаришься еще быстрее.

— Ну, я не знаю, придумай что-нибудь. Ты же у меня такой красивый, такой сообразительный! — Она насмешливо посмотрела на него.

— Ну что я могу припутать в такую жару? Никаких мыслей — одно кипение мозгов.

— А я придумала! — пойдем на Черный Бульвар. Там много тени и ветерок с моря. Пошли, — она вскочила.

Саша замешкался. Отчего-то вспомнился давешний разговор «металлистов».

— Ну ты идешь, или мне тебя тащить? — Наташа протянула руку и они отправились в сторону Морского проспекта, несмотря на жару, тесно прижавшись друг к дружке.

…Бульвар оказался переполненным. Влюбленные с трудом отыскали свободное место на скамеечке рядом с дряхлым старичком, похожим на пожилого ворона.

— Красота какая! Старые липы, тень густая, как холодная сметана. Ветерок, цветы цветут… Жалко, что народу много. Не одна я такая умная, оказывается. Сюда бы вечерком придти, часиков в одиннадцать. Представляешь — никого нет, ночь, луна и мы с тобой вдвоем на пустом бульваре! Романтика!

Старичок с кривой ухмылкой обернулся к ним: «Ночью гулять желаете, барышня? Смотрите, одна ужо догулялась».

Саша вздрогнул, будто ему за воротник уронили кусочек льда. Наташа недоуменно посмотрела на старичка, улыбка слетела с ее губ.

— Что вы этим хотите сказать, дедушка?

— Как барышня, вы не знаете? — старый сплетник обрадовался свежим ушам. — Позавчера ночью здесь убили женщину. Вот, совсем недалеко от этого моста, в конце во-он той аллеи. Какой-то маньяк искромсал ее на куски. Сплошное кровавое месиво.

Наташа вздрогнула и отпрянула, прижалась к Саше. Старичок ухмылялся, довольный произведенным эффектом. Саша поднялся, увлекая ее за собой.

— Как вам не стыдно рассказывать такие вещи! Пойдем отсюда. Пойдем, пойдем, Наташа! — ему пришлось приложить усилие, чтобы она последовала за ним, потому что какая-то странная сила на мгновение будто заморозила девушку. Наконец она оторвала взгляд от ухмыляющегося старого ворона, и они, обнявшись, как прежде, пошли по бульвару в сторону набережной, расположенной несколькими кварталами ниже. Однако радужное настроение померкло, вечер был безнадежно испорчен. Давно скрылась из виду лавочка со стариком, а Наташа временами все еще оглядывалась назад. Наконец, Саша не выдержал.

— Ну что ты, Ната, что с тобой? Загипнотизировал тебя этот старый болтун своими россказнями?

— Нет, ты не прав, это не россказни, об этом весь город говорит. Только я не знала, что это случилось здесь.

Голос ее стал жалобным, она зябко поежилась, несмотря на духоту и зной.

— Сашенька, ты знаешь… Мне что-то не по себе. Страшно как-то. Ты только не говори ничего. И проводи меня домой. Пожалуйста.