Черные руки - [2]

— Местное пойло еще хуже, — пожаловался Айс. — Местные даже пьют его теплым!

Маш сплюнул.

Кроме нас на постоялом дворе никого не было. Неряшливый хозяин иногда заглядывал к нам с улицы, где он плел корзину, сидя на земле и покуривая кальян.

Ночь была жаркой и душной. Я проснулся, хватая ртом воздух. Волосы у меня были мокрыми от пота, а все тело болело, как после хорошей драки.

Я встал с кровати и приоткрыл окошко. В помещение тут же ворвался порыв раскаленного воздуха, а глаза заслезились от попавшего в них песка.

— Я бы на твоем месте этого не делал, — проворчал Аш, переворачиваясь с боку на бок.

Его тело тоже блестело от пота, да и дышал он тяжело. Маш и Никос спали как убитые, жара, судя по всему, им совсем не мешала.

Поутру, перекусив вчерашней кашей, которую хозяин даже не потрудился разогреть, мы собрали свои пожитки и покинули гостеприимный Нерв, с его радушными обитателями.

— Раньше у них даже бордель был, — вспомнил Маш, понукая свою лошадку. — И девки там были хорошенькие!

— Только после них все тело потом месяц чесалось, — оскаблился Аш. — Кожа у них была что пемза!

Город и степь остались позади. Перед нами теперь, насколько хватало глаз, простиралась безжизненная пустыня.

Бесконечная череда черных барханов тянулась до самого горизонта, туда, где виднелись вершины гор Неф и Эстранд.

Солнце в этих краях было особенно злое. Мы замотались с ног до головы в скаутские плащи, спасаясь от его немилосердных лучей.

Дышать сквозь пропитанный потом платок было тяжело, все тело чесалось и зудело, словно искусанное тысячью скорпионов. Скауты молча сносили мучения, я же, стараясь не опозориться, во всем им подражал.

Зато нашим лошадкам все было нипочем! Они подбирали на склонах дюн сухие колючки и жевали их с таким удовольствием, словно это было самое изысканное лакомство на свете! Я представил на их месте своего любимого скакуна Флейра и вздохнул. Такого испытания он никогда бы не выдержал!

На ночь мы накрывали коней плащами, а сами устраивались между ними. Тепло их косматых тел не давало нам замерзнуть, благо ночи в пустыне были очень холодными!

На второй день Маш вывел нас к небольшому оазису. В теснине меж красных скал обнаружилось крошечное озерцо с черной как смола водой, и несколько скрученных узлами деревьев.

Первым делом мы напоили коней, и только потом напились сами и наполнили свои опустевшие меха и фляги.

— Вы как знаете, — Аш торопливо стянул свою куртку. — Но я просто обязан окунуться!

Маш только хмыкнул и полез на высокую скалу, откуда хорошо просматривались окрестности.

Никос подмигнул мне и распустил пояс своего балахона. Я даже ахнул! Все тело колдуна покрывала причудливая вязь татуировок. Черные и красные полосы сплетались как тысячи змей, струясь по его плечам, рукам и ногам. Его правая рука была черной, от плеча до локтя, черными были и обе ноги, от колен до ступней.

— Прибавилось картинок, правда? — Никос смотрел на меня с улыбкой. — Скоро и на твоем теле такие появятся!

Я посмотрел на свои ладони, которые благодаря мази мастера Данте, всегда оставались мягкими и гладкими. Их не могло поранить даже самое острое оружие!

— Да вот ладони у меня никогда не будут черными, как у мастера Данте, — вздохнул я.

Никос засмеялся и плеснул в меня водой.

— Ладони не татуируют, они сами почернеют, когда ты станешь настоящим мастером!

Озеро оказалось глубоким, пальцами ног я чувствовал ток холодной воды и чуть заметное покалывание. Удовольствие было просто неземное!

Мы лежали в воде, глядя на ослепительно белое небо, и улыбались. Аш сменил старого скаута на посту. Он голышом вскарабкался на скалу и сидел высоко над нами, болтая ногами и роняя в озерцо мелкие камушки.

Тело Маша было белым как молоко, только лицо и руки у него были загорелыми до черноты.

Грудь и спина его были покрыты сотнями шрамов, уродливыми бороздами рассекающими плоть.

Перехватив мой взгляд, старый скаут усмехнулся.

— Это все по молодости, по глупости, сынок. Когда-то я был таким же обалдуем, как и твой дружок Аш!

Скаут нырнул и надолго скрылся в черной глубине.

Заночевали мы чуть в стороне от оазиса. Скауты нашли небольшую пещерку в камнях, мы достали из сумок конский навоз, который все время прилежно собирали, и разожгли небольшой костер.

Аш вернулся от озера, держа за хвост здоровенного, покрытого чешуей ящера.

— Вот, выполз, как только мы ушли! — лицо его было довольным. — Тут я его и подкараулил!

Мы зажарили чудище на костре и сожрали в один присест. Мясо ящера оказалось белым и нежным. Ничего вкуснее я в жизни не пробовал!

Облизав пальцы, я собрал кости и закопал их в сторонке, а сверху положил большой камень, чтобы скрыть все следы нашего пиршества.

Ночью со стороны оазиса постоянно доносились странные хрипы и вскрики. Шипение и плеск воды. Словно там, таинственные твари бились не на жизнь, а на смерть.

Аш заступивший в караул не обращал на звуки никакого внимания, и я, решив последовать его примеру, провалился в глубокий сон.

Утром мы опять возобновили свое путешествие по бесконечным черным дюнам. Солнце, казалось, стало еще злее, зато силуэты гор Неф и Эстранд, стали намного выше и уже не напоминали невысокие холмики, как неделю назад.