Черные бароны, или Мы служили при Чепичке - [147]

— Все в казарму! — закричал он на остальных, и было ясно, что он говорит серьёзно. Солдаты без отговорок оплатили счета и последовали за майором, несущим полумёртвого Ленчо. В расположении он приказал более–менее трезвым бойцам прийти в себя и присмотреть за теми, кто совсем пьян, а сам вместе с Ватой вернулся в Табор, чтобы обойти все пивные. К четырём часам он частью загнал, частью собственноручно оттащил всю первую роту в расположение. Не хватало только рядового Дочекала.

— Где он может быть? — рассердился майор. И тут же примчался Дочекал.

— За мной гонится Волкодав! — выпалил он, — Мне надо быстро куда‑нибудь спрятаться!

В этом, впрочем, не было нужды. Таперича сам вышел и ждал перед зданием. Через несколько секунд раздалось сопение, и во двор влетел разъярённый Волкодав. Не успел он толком оглядеться, тем более сориентироваться, как могучая лесорубская рука схватила его за воротник и развернула лицом к шоссе. Затем Таперича со смаком вышиб его из того места, где ему нечего было выискивать.

— Таких майоров, — усмехнулся он, — одним ударом семерых бы убил!

В спальном расположении, тем временем, все столпились вокруг Дочекала, желая узнать причину очередного конфликта в Волкодавом.

— Я вам говорил, что склеил хорошенькую дамочку, — рассказывал Дочекал, — а она никак не хотела мне говорить, как её зовут. А теперь уже всё ясно. Это жена Волкодава.

Настала пора покинуть территорию части. Рота построилась во дворе, внутри остались лишь Вата и Ясанек. Единственные на сто процентов трезвые и работоспособные, они должны были подмести помещения и убрать блевотину и другие нечистоты, оставленные пьяными товарищами.

— Это мне за мою порядочность, — жаловался Вата, — Сперва я должен эту пьянь таскать на горбу, а теперь ещё приходится за ними убирать весь этот срам. В нынешнее время лучше быть скотом и ни за что не отвечать!

Ясанек не говорил ничего. Он лишь удивлялся сам себе — как он за два года повзрослел. Когда ему в первый раз пришлось убирать туалет, он думал, что пришла его смерть. А гляди‑ка, теперь он мог бы работать в общественном туалете на Вацлавской площади.

Наконец, всё было в порядке, и рота нетвердым шагом направилась к вокзалу. Перед парком за отелем»Слован»стоял майор Волкодав, который, похоже, никогда не спал. Он погрозил стройбату кулаком. Рота восторженно залаяла, а некоторые одарённые экземпляры попытались завыть по–волчьи. Тапериче не сразу удалось успокоить своих солдат, чтобы без осложнений погрузить их в вагоны. Удалось это ему лишь с крайним напряжением всех сил, и тогда уже ничто не мешало поезду тронуться в сторону Праги.

Дорога прошла гладко. Во–первых, потому что дорога была недолгой, во–вторых, потому, что большая часть усталых солдат тут же уснула. Только Бернашек проблевался, уже в одиннадцатый раз.

— Теперь я уже убирать не буду, — радовался, глядя на заблёванного товарища, кулак Вата, — Теперь пускай господа военные поцелуют меня в зад!

— Ты с такими разговорами поосторожнее, — предостерёг его Кефалин, подмигнув остальным, — Ещё три дня после увольнения ты под их юрисдикцией, и можешь попасть под военный суд.

— Что, правда? — осёкся кулак, — Вот законы нынче, обосраться можно!

Около восьми утра поезд остановился на Центральном вокзале в Праге. Новоиспечённые штатские с рёвом, достойным жителей малоразвитых стран, вывалили из вагонов и кинулись к выходу. Кефалин огляделся и заметил майора Таперичу. Он стоял, прислонившись к вагону, и грустно улыбался. Взгляды всемогущего командира и худшего солдата в батальоне встретились. Кефалин остановился, и майор нерешительно подошёл к нему:

— Что было, то было! — подал он Кефалину правую руку, — Таперича вы на гражданке, а через пару недель и я буду.

— Но всё равно это был абсурд, товарищ майор, — улыбнулся Кефалин.

— Был, — кивнул Таперича, — Боже мой, был.

Некоторое время он молчал, и только, когда Кефалин собрался уходить, озадачил его вопросом, который уже долго вертелся у него на языке.

— А что вы понимаете под этим вот словом — «абсурд»?

ПОСЛЕСЛОВИЕ

После вступления в должность в 1950 году генерал армии и министр народной обороны Алексей Чепичка ввёл в армии ряд традиций, привычных для советских маршалов. Полностью сменились командные кадры и в армии были введены советские уставы и предписания. За чехословацкой армией следили советские военные советники. С сентября 1950 года в армии были учреждены вспомогательные технические батальоны, где в условиях лагеря принудительных работ, без различия возраста служили кулаки и их сыновья, священники, предприниматели, интеллигенты и прочие «элементы, враждебные народно–демократическому строю». Служили они без оружия и привлекались к строительству военных объектов – аэродромов, казарм, а также работали в шахтах и в других подобных местах. Название «Чёрные бароны», возможно, возникло потому, что среди этих солдат были и члены аристократических семей с чёрными погонами на плечах.

По всей республике насчитывалось 348 мест размещения стройбата. Замок Зелёная Гора, в современной истории известный обнаружением «Зеленогорской рукописи», даже после занятия его немецкими, а позже американскими войсками оставался исторически относительно ценным объектом. Последний, так сказать, смертельный удар, нанесло замку присутствие военнослужащих чехословацкой армии. Зелёная Гора служила казармой и штабом непомуцких солдат. Тут был размещён 1–й Технический батальон номер 66. Столетние кедры, фонтан в стиле барокко, настенные фрески многовековой давности, мебель, статуи ангелов в костёле… это лишь некоторые вещи, безвозвратно уничтоженные ради построения народно–демократической армии. Подвалы замка служили складом мусора. На снос замковой башни или костёла Таперича после предыдущих баталий с обществом по охране памятников уже не решился, но многим другим замкам, монастырям и церквям, предоставленным для военных целей, так не повезло. Некоторые из них были полностью уничтожены.