Черновой вариант - [31]
Я, очевидец, сомневаюсь, поверят ли [мне]...
Некоторые евреи, видимо, уже достаточно обработанные битьем, выполняли приказ почти без колебаний. Они летели вниз 70 метров...
Вот отец с двумя сыновьями... Он прощается с ними, затем все трое, взявшись за руки, падают вместе, слитые воедино...
Многих в последнюю минуту охватывает желание бороться за жизнь. Одного эсэсовцы спихнули в месте, где вода промыла в песке между скалами узкую воронку. Несколькими метрами ниже края он упирается локтями в хрупкие стенки, под ногами его пропасть в десятки этажей. Он понимает, что через минуты локти не выдержат тяжести тела или обрушится песок... Несмотря на это он держится - секунды, минуты. Наконец эсэсовцу надоедает. Он отыскивает длинный пожарный багор. Остальное уже просто... [62, с. 96-98].
М. НИЛЬСЕН (концлагерь Штутгоф):
К осени 1944 года одной газовой камеры на весь лагерь уже было мало. Под газовую камеру пришлось переоборудовать железнодорожный вагон. Его закатывали прямо в лагерь, загружали обреченными на смерть, бросали туда газовый снаряд, запирали, и пока другие заключенные медленно толкали вагон к крематорию, несчастные погибали... Когда вагон останавливался возле крематория, можно было открывать двери и вытаскивать трупы [54, с. 185].
Передвижные газовые камеры, передвижные были и крематории. На концлагерном оборудовании специализировался ряд германских фирм [3, т. 1, с. 638-639].
Из акта осмотра в г. Львове костедробилки (документ СССР-61 на Нюрнбергском процессе):
...комиссия... произвела осмотр машины для перемола костей расстрелянных и сожженных немецко-фашистскими разбойниками советских граждан...
Машина для перемола жженой кости смонтирована по специальному заданию на площадке автотракторного прицепа. <...> Машина состоит из барабана, привода, элеватора, архимедова винта и двигателя. Барабан, заводского производства, предназначается для измельчения материалов. <...> Внутренняя часть барабана облицована стальной броней, а наружная окована мелкой сеткой. Размер барабана: диаметр внутренний 900 мм, ширина 600 мм.
<...>
Кость жженая, мелкая подается в приемную часть элеватора, откуда ковшами, укрепленными на цепи, подается в загрузочный бункер барабана, ...винтовой лопастью кость захватывается в барабан. При вращении барабана кость размалывается шарами... Костная мука через отверстия... просыпается на сетку, через которую...
<...>
Перевозится установка автомобилем...
...производительность приблизительно 3 куб. метра жженой, мелкой кости в час.
...Задача конструктора заключалась в выборе типа барабана, механизации загрузки кости в барабан, а также разгрузки муки. Предусматривался компактный монтаж установки, с возможностью помещения ее в любое выбранное место... [3, т. 1, с. 640-641].
Письмо банкира ШРЕДЕРА Гиммлеру от 21.09.1943 г.:
Дорогой рейхсфюрер! ...вкладываю список с полным отчетом о суммах, которые будут представлены вам вашими друзьями. Они равны 1100 000 рейхсмарок. Мы очень рады оказать вам некоторую помощь в ваших специальных задачах и облегчить для вас деятельность в ваших все расширяющихся сферах деятельности.
Желаю вам, дорогой рейхслейтер, самой большой удачи.
Остаюсь вам верен, уважающий вас, хайль Гитлер!
Всегда ваш Курт фон Шредер [3, т. 1, с. 704].
Э. ПОЛАК:
Начальник КЛ Бухенвальд Герман Пистер посетил дирекцию фирмы Круппа в Эссене с целью “продажи” 2000 заключенных. <...> Ежедневная плата за узника должна составлять 4 марки. Одеяла, миски и рабочую одежду обеспечивает фирма Круппа.
<...>
КЛ Бухенвальд в январе 1945 г. заработал на труде заключенных в немецких фирмах
6 066 963 рейхсмарки [61, с. 249,334].
В. МОЛЧАНОВ:
[В 1942 году] общие американские инвестиции в экономику нацистской Германии составляли 475 миллионов долларов. <...> Вальтер Шелленберг, руководитель нацистской разведки, был членом совета директоров ИТТ [американская компания] и держателем ее акций.
<...>
...в 1943 году американские предприятия “Дженерал моторс” снабжали ВВС США и одновременно выпускали на своих германских филиалах двигатели для “Мессершмита-262”. Причем этот гитлеровский истребитель оказался значительно быстроходнее своего американского конкурента - поршневого самолета “Мустанг Р-150” [57, с. 232,235].
Что нам стоит дом построить? Где топором, где умом, где плечом - потом политая поднимается изба, при ней амбар, хлев, банька, огород - двор. Двор ко двору - собирается селение. На лесном взгорье между сливающихся рек встав удобно и для войны и для торговли, дерется, голодает, разоряется, копит доходы, горит, стелется под татар, вымирает, возрождается, двор ко двору, год за годом лепятся улицы, поднимаются церкви - разворачивается город, растет, ловчит, подминает соседей, рвет удавку татарскую, молится, кует оружие - в пятнадцатом веке, мозольным трудом и смертным терпением в силу войдя, безоговорочно перенимает первенство: от захиревшего Владимира - в государстве, от смятой турками Византии - в православии. Москва - Третий Рим.
Столице начало - собор.
Что нам стоит храм построить? Тесали камни родимые умельцы, месили известь, рыли котлован, вздымали стены, а подоспело вершить - рухнули своды. Призвали иноземца, и в пять лет великий мастер итальянский поставил первопрестольный храм - на пятьсот лет вперед образец местным строителям. Оброс храм Кремлем, Кремль - посадом, торгом, церквями, домами, садами; усердные смерды брали уроки у хитроумцев, из дальних стран хлынувших сюда строить, иконы творить, монеты чеканить, пушки лить, торговать, лечить, даже “арганный игрец” привезен был из Италии [24, кн. 3, с. 179-180].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Здесь - попытка разглядеть в истории корни ненависти, приведшей человечество к конвейерному убийству определённой его части, которое называют Катастрофой евреев, Холокостом, Шоа, а точнее всего по-гитлеровски: "Окончательным решением еврейского вопроса".Уникальное это явление, отдаляясь во времени, звучит всё глуше в сознании людей и всё выразительнее в кровавых вакханалиях XXI-го века.Глядишь, и по наущению какого-нибудь европейского профессора или полоумного азиатского вождя люди решат, что уничтожения евреев вообще не было, и развернётся новая гульба смерти, неистовей прежних, - решение совсем уж окончательное, не только для евреев, а всеобщее, полное.И показалось автору уместным сделать книжку, вот эту.
«У чёрного моря» - полудокумент-полувыдумка. В этой книге одесские евреи – вся община и отдельная семья, их судьба и война, расцвет и увядание, страх, смех, горечь и надежда… Книга родилась из желания воздать должное тем, кто выручал евреев в смертельную для них пору оккупации. За годы работы тема расширилась, повествование растеклось от необходимости вглядеться в лик Одессы и лица одесситов. Книжка стала пухлой. А главной целью её остаётся первоначальное: помянуть благодарно всех, спасавших или помогших спасению, чьи имена всплыли, когда ворошил я свидетельства тех дней.
Мужество и трусость, героизм и покорность странным образом переплетаются в характере еврейского народа, и этот мучительный парадокс оборачивается то одной, то другой своей стороной на разных этапах еврейской истории, вплоть до новейшей, с ее миллионами евреев, «шедших на бойню, как бараны», и сотнями тысяч, демонстрировавших безумную храбрость в боях великой войны. Как понять этот парадокс? Какие силы истории формировали его? Как может он влиять на судьбы нового еврейского государства? Обо всем этом размышляет известный историк антисемитизма Аб Мише (Анатолий Кардаш), автор книг «Черновой вариант», «У черного моря» и др., в своей новой работе, написанной в присущей ему взволнованной, узнаваемо-лиричной манере.
Предисловие и послесловие к книге Джека Майера "Храброе сердце Ирены Сендлер" (https://www.eksmo.ru/news/books/1583907/, http://lib.rus.ec/b/470235).
АБ МИШЕ (Анатолий Кардаш)Старая-старая песня«Окна» (Израиль), 5 и 12 апреля 2007 г.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.