Черновик человека - [24]

Света смотрит на его профиль. Какой ровный у него загар. Шрам около рта, с детства, наверное. От ресниц на щеки падает тень. Эрик поворачивается к ней и улыбается. Какого цвета у него глаза. Рядом с океаном они кажутся зелеными. А в зоопарке она подумала – карие. Хочет он ее поцеловать или нет? Его губы открываются. Он что-то говорит опять.

…Что? В туалет? Да, вон, смотри, кабинка. Я тебя здесь подожду.

Он идет через пляж, увязая ногами в песке и сутулясь. Света вынимает зеркальце из сумки и глядит на свое отражение: они с Эриком погодки, но она выглядит старше. Какие у тебя мешки под глазами, любит говорить мама, какой взгляд потухший, занялась бы ты, что ли, физкультурой. Света вспоминает фразу из книжки: «слишком рано в ее жизни было уже слишком поздно».

Когда Эрик вернется, он будет читать ей стихи.

Про птицу кукабару, которая шляется по барам.

Про тукана-истукана, поедающего фрукт.

Про горе-гориллу и выскочку-выдру. Они вместе танцуют орангутанго. По пятницам.

* * *

«Лилька, шалава, думаешь, не знает никто, что это ты за девку твою стихи пишешь? Думаешь, дураки все, никогда про тебя ничего не знают? Мать твоя курва, мужа в гроб свела, мы-то видели, как она с начальником амуры крутила. Ты в мать свою пошла, уродина, под всех приезжих ложилась, от одного дочь нагуляла, думаешь, забыли все? Как ты чужого мужа увести пыталась? Соседи на вас жалуются, у вас не квартира, а проходной двор. А теперь тебе славы захотелось? У самой-то не получилось ничего, кому нужна твоя мазня, разве что на пляже пидарасам показывать! Руки в боки, понимаешь, мы такие гениальные, у меня чудо, а не ребенок! На телевидение пролезла, на радио, журналисты к ней ездили. Шалавой ты, Лилька, была, шалавой останешься, и не пыжься и не пытайся, никому ты здесь не нужна. Ни ты, ни мамаша твоя, ни выблядок. Ни один мужик тут, в Приморском, на тебя не взглянет, и дочке скажи, чтоб не выставлялась, а будет продолжать – мы ее по-своему научим, как поскромнее быть. Убирайся из нашего города, пока тебе все волосы не повыдрали, ведьма, и девку свою забери».

* * *

Света стоит в длинной очереди, рассматривает людей. Некоторые из них в национальной одежде, но большинство – в брюках и пиджаках. Женщины в костюмах и туфлях на высоких каблуках. Света пришла в пальто и босоножках, очень уж рано пришлось просыпаться, не было сил выбирать одежду. Ей холодно. Охранник смотрит на ее документы, просит пройти через металлоискатель, ей дают флажок, и она садится рядом с другими.

Человек со шрамом приветствует собравшихся. На экране показывают лица людей со всего мира. Показывают идущий корабль, статую Свободы, оживленные улицы, фабрики. Звучит гимн. Человек со шрамом говорит, что сейчас будет выступать президент. На экране появляется президент. Он улыбается. Он счастлив, что они становятся гражданами. Он говорит, что в эту страну каждый год, как новая кровь, вливаются десятки тысяч иммигрантов. Что ее построили храбрые, свободолюбивые люди из всех стран мира. Люди, которые бежали от тирании или от бедноты, в надежде на лучшую жизнь и на новые свершения. Люди, которым не нужны ни титулы, ни особые привилегии, которые согласны делить страну с другими, такими же, как они, прибывшими сюда в поисках счастья. Поиск счастья – вот что их объединяет. Поиск счастья, и храбрость, и упорный труд. Президент говорит, что все они должны принимать участие в демократии. Они должны голосовать, сидеть в суде присяжных, писать в газеты. Демократия, говорит президент, это дело каждого из нас. И да поможет нам Бог.

Все в зале встают и, положив руку на грудь, клянутся в верности флагу. Они клянутся флагу и республике, единому и неделимому народу под Богом, и тому, без чего народ жить не может: свободе и справедливости. Человек со шрамом поздравляет новых граждан и объясняет, как внести свои фамилии в списки избирателей. Новые граждане машут флажками. Некоторые утирают слезы, а мужчина в соседнем со Светой кресле улыбается. Теперь меня отсюда не выгонят, думает Света. Могут посадить в тюрьму, но не вышлют, могут посадить на электрический стул, но тогда меня здесь похоронят.

Ей дают сертификат, подтверждающий, что она стала гражданкой. Она расписывается и благодарит, а затем выходит на улицу. Мимо нее идут те, кто приехал сюда в поисках счастья.

* * *

Эрик, проходи, как я рада, что ты решил к нам переехать. Мама тоже рада, ее нет сейчас. У тебя что, один чемодан вещей только? Это все, что ты за жизнь нажил?

У меня в зоопарке в подсобке еще вещи есть. Но они мне только на работе нужны. Слушай, Света, от меня зверями не пахнет?

Если честно, пахнет немного, Эрик.

Надо же, я мылся, мылся, терся, терся, а запах все не выходит. Можно, я тут сейчас душ приму?

Конечно, Эрик, это же теперь и твоя ванная комната.

Света выходит на балкон. Крыши, пальмы, сосны, вдали верхушка горы. Небо ярко-синее, режет глаза. Эрик приближается, от него пахнет шампунем. Искусственно-лавандовый шампунь перекрывает запах зверей, который въелся ему в кожу. Эрик стоит слишком близко. От него идет тепло, как от печки. Света не знает, отойти в сторону или продолжать стоять рядом с ним. Он показывал ей мозоли на ладонях. У него руки рабочего.