Чернобыль: необъявленная война - [22]

М: "Версия, что авария произошла в аварийном баке системы управления защитой, родившаяся в потрясенном мозгу Анатолия Дятлова, еще долго гуляла во многих головах. Версия дошла до Москвы, и в нее верили вплоть до 29 апреля. И, к сожалению, ею руководствовались".

Закончилась ночь. Ночь ужасов и кошмаров. Ночь ошибок и подвигов. Результат аварии — большие разрушения и многочисленные потери среди мужественных и невинных людей. Именно этой ночью человечество стало жертвой изобретения, которое, как надеялись, послужит людям во благо. На взрыв потребовались мгновения. На ликвидацию последствий аварии потребуются годы. Но навсегда в памяти людей должно остаться горькое осознание страшной беды, которую может совершить человек, когда не ведает, что творит.

Мысли вслух. То, что я напишу ниже все-таки версия, несмотря на то, что я опираюсь на факты. Из истории собственной страны мы знаем, как в разное время и разными людьми интерпретировались факты. Я постараюсь быть как можно осторожней и с фактами и с выводами, так как за ними, как правило, стоят люди.

Реактор взорвался в обычных условиях, ничем не примечательных. Не было зафиксировано никаких природных катаклизмов: наводнения или землетрясения, падения тунгусского или какого-то другого метеорита. Не было диверсии или акта терроризма. И потому стало очень тревожно на душе. Человек современного мира впервые реально и в большом объеме столкнулся с вырвавшейся наружу атомной энергией. И понял как все хрупко в этом мире. Слегка придя в себя, люди начали задавать себе вопросы: кто виноват и как не допустить повторения чудовищных событий.

Не буду подробно останавливаться на работе нескольких технических комиссий и частных расследователей, исследовавших причины катастрофы и рассказывать подробности о судебном процессе по делу об аварии на ЧАЭС. Приведу только две цитаты, в рамках которых проходили дискуссии на тему: кто виноват в аварии на Чернобыльской АЭС.

Журнал "Огонек" № 35 за 1990 год. Из интервью академика А. Александрова: "Поймите, недостатки у реактора есть. Он создавался академиком Доллежалем давно, с учетом знаний того времени. Сейчас недостатки эти уменьшены, компенсированы. Дело не в конструкции. Ведете вы машину, поворачиваете руль не в ту сторону — авария! Мотор виноват?

Или конструктор машины? Каждый ответит: "Виноват неквалифицированный водитель"".

А вот мнение А. С. Дятлова, заместителя главного инженера Чернобыльской АЭС: "Более уместным и правильным сравнение с машиной будет такое: "Ведете вы машину, жмете на тормоз. Вместо торможения машина разгоняется. Авария! Шофер виноват? А может быть все-таки конструктор, гражданин академик?""

Сначала победила точка зрения академика А. Александрова. В суде удалось доказать, по мнению А. Дятлова, что "плохой персонал взорвал хороший реактор".

Немецкий журнал "Шпигель" № 29 за 1987 год под фотографией подсудимых — директора Брюханова, замглавного инженера Дятлова, главного инженера Фомина подпись: "Беспорядок, халатность, небрежность".

Виновниками катастрофы в июле 1987 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда бывшего Союза ССР сочла директора станции Виктора Брюханова, главного инженера Николая Фомина, заместителя главного инженера Анатолия Дятлова, начальника смены Бориса Рогожкина, начальника реакторного цеха Александра Коваленко, инспектора Госатомэнергонадзора Юрия Лаушкина. Все они были приговорены к различным срокам заключения.

А. П. Александрова и Н. А. Доллежаля вывели из-под удара простым способом. Суд в Чернобыле выделил материалы против создателей реактора в отдельное производство. А Верховный суд бывшего СССР, вскоре прекратил дело "ввиду отсутствия судебной перспективы".

Все материалы об аварии засекретили даже от работников атомной энергетики.

Но еще раньше за год до суда, а еще точнее через полтора месяца после аварии, началась подготовка к пуску первого блока Чернобыльской АЭС и были реализованы первоочередные организационно-технические мероприятия по повышению безопасности РБМК, состоящие в следующем:

1. B активную зону установили 30 дополнительных поглотителей (в дальнейшем их количество увеличено до 80).

2. Увеличили оперативный запас реактивности (ОЗР) до 43–48 стержней (до аварии было 26–30).

3. Определили минимально — допустимое ОЗР величиной 30 стержней (до аварии! 5).

4. Увеличили число стержней системы управления защитой (СУЗ) до 32 (до аварии — 25).

5. Все стержни СУЗ, кроме стержней УСП (укороченный стержень — поглотитель), погрузили на 1,2 метра в активную зону.

6. Ограничили перемещение стержней УП в диапазоне 3,5–1,2 метра по указателю положения.

7. Запретили работу реактора на тепловой мощности менее 700 МВт при плановых и неплановых разгрузках (до аварии такого запрета не было).

8. Обеспечили расчет ОЗР с цикличностью 5 мин (до аварии было от 5 до 15 мин).

9. Запретили включение в работу четырех главных циркуляционных насосов (ГЦН) "на сторону" при тепловой мощности реактора менее 700 МВт (до аварии такого запрета не было) (Чернобыль. Пять трудных лет. Москва ИЗДАТ 1992

Для "хорошего" реактора перечень аварийных работ выглядит достаточно внушительно.