Чернобыль: необъявленная война - [164]

История имела продолжение. Спустя несколько дней в лабораторию на АБК-1 снова ворвался взбешенный Ю. Н. Самойленко с вопросом: "Где этот изобретатель?" Орлов и Степанов сначала не поняли, о каком изобретателе идет речь. Уж очень много вокруг Юрия Николаевича крутилось всяких изобретателей. Стоящая перед ним грандиозная задача по ЛПА, сжатые сроки проведения работ, огромная ответственность перед руководством страны вынуждали его искать неординарные, быстрые решения, что иногда приводило к различным недорозумениям. Оказалось, что "фреонщик" уговорил все-таки Самойленко провести крупномасштабные испытания. Подогнали цистерну с фреоном (на ЧАЭС мелко не работали) и с помощью насосов пожарных машин по пожарным шлангам стали подавать фреон на кровлю деаэраторной этажерки. Сначала все было хорошо, но через полчаса разжиженная, а потом затвердевшая битумная масса отдавала металлическим звоном, когда по ней били или лопатой, или топором. К счастью, фреоном успели обработать небольшой участок кровли.

Больше "фреонщика" никто не видел.

Все-таки догнал! На БТР я ездил последний раз больше десяти лет назад и как-то забыл, что он достаточно высок, а я уже недостаточно юн. Забраться на него с непривычки дело непростое, особенно когда у тебя в руках сорокакилограммовая гиря коллиматора, на шее болтается дозиметр, в карманы насованы различные полезные вещи, которые очень могут пригодиться в работе.

БТР стоял у АБК-1. Желание осмотреть важный объект появилось и у наших коллег из МО СССР. Нас оказалось достаточно много. Вокруг царило оживление. Сновали машины и люди — работа кипела. Заехали за угол — дорога шла вдоль заборного канала. Метров через 200 попали как в другой мир. Нет, так же светило солнце на небе, так же плыли легкие облачка, голубела вода в канале, зеленели деревья, но… не было людей. Они словно испарились. Весь путь до ХОЯТа, а это около километра вдоль станции со стороны реакторного отделения, проехали почти молча: каждый смотрел на свой дозиметр.

У ХОЯТа, прикрывшись зданием от четвертого блока, остановились, вышли на броню БТРа. Мощность экспозиционной дозы радиоактивного излучения — 3 Р/ч. Т. Г. Плохий (замдиректора ЧАЭС) спрыгнул первым и побежал ко входу. За ним последовали остальные. Я, со своим гиреподобным коллиматором пройдя по броне, выбрал место — небольшую кучу песка для смягчения приземления — и прыгнул. "Гиря" приземлилась первой, войдя в песок по самую ручку. Я приземлился следом на ноги и с опорой на ручку коллиматора. Автоматически бросил взгляд на шкалу прибора: 4 Р/ч. Хоть и прыгал последним, на финиш пришел вместе с каким-то офицером.

Байки об М. И. Орлове

Из жизни отъезжающих-11. 22 ноября 1986 года. Микроавтобус "УАЗ" снова едет на чернобыльскую войну. М. И. Орлов сидит рядом с водителем, Борис Иванович Уваров, сотрудник центрального института ВНИПИЭТ, сидит с другим водителем в салоне.

1 час 30 минут. Камень из-под колеса мчащегося навстречу "КамАЗа" ударяет в лобовое стекло, и оно сразу же становится молочно-белым и начинает осыпаться. Водитель вслепую съезжает на обочину и останавливается. По команде водитель и Мишка Орлов ногами бьют по разбитому стеклу, выбивая таким образом остатки стекла наружу. В натопленный салон "УАЗа" врывается холодный ноябрьский ветер. Машина и ее пассажиры находятся где-то под Черниговом. На улице около нуля, падают отдельные снежинки и какая-то крупа. Дует ветер.

Последовательность операций по сохранению живучести в машине: ребята распарывают большой полиэтиленовый мешок и закрывают проем куском полиэтилена, прикрутив его проволокой. В салоне становится тепло. Когда пассажиры слегка согреваются, они начинают понимать, что полиэтилен мутный и что водитель через него ничего не увидит, даже дорогу.

Мысль идет дальше: предлагается в толстом полиэтилене вырезать окошко для водителя и закрыть дыру тонким полиэтиленом, пришив его к полиэтилену толстому. Сделали, как решили. Тронулись, но тут же проявилась еще одна беда. Под напором воздуха импровизированное стекло прогибалось внутрь и вот-вот готово порваться. Приходилось ехать медленно, а значит, и очень долго.

Поняли, что нужны ребра жесткости. А потому остановили машину, нарезали веток и ими укрепили полиэтилен изнутри, поставив ветки частоколом в отбортовку проема. Что видел глубоким вечером водитель через частокол веток, трудно сказать, но, похоже, он приспособился.

Вдоволь наигравшись в полиэтилен и веточки, машина с четырьмя здоровыми мужиками с грехом пополам двинулась в дальнейший путь. Видимо, странное зрелище представляла машина, мчавшаяся по улицам Киева: грязная (под колесами осталось более тысячи километров осенних дорог) и с непонятным сооружением вместо лобового стекла. Несколько раз машину останавливали сотрудники ГАИ, но специальный пропуск МВД СССР с надписью "БЕЗ ДОСМОТРА" позволил доехать до конца.

Клещ. Накануне отъезда М. И. Орлов, принимая последний душ в условиях чернобыльской командировки, обнаружил, что его в живот укусил клещ. Михаил Иванович собрал консилиум специалистов по атомной энергии, и специалисты стали совещаться. Решили самим клеща не извлекать, а поехать в поликлинику Иванкова. Специалисты из поликлиники также подтвердили наличие клеща на животе у Михал Иваныча Орлова. И сделали ему операцию. Операция прошла быстро и успешно.