Чернобыль: необъявленная война - [161]

Преданность шофера. Запомнился неприятный случай, который произошел на третий или четвертый день моего пребывания на Чернобыльской АЭС, когда меня чуть не отправили домой.

По команде А. Н. Усанова из Снечкус в Чернобыль мне был отправлен новый "УАЗ-469". Перегнать машину должен был водитель Мартинкенас. В управление автомобильного транспорта (УАТ) ему толком никто не объяснил, как и куда ехать. Он ехал через Белоруссию, Украину и, минуя все посты ГАИ (все потом удивлялись, как ему это удалось), приехал на новой автомашине прямо к разрушенному четвертому энергоблоку. Вокруг ни души. Литовец Мартинкенас простоял около часа, а то и больше, чтобы спросить: "Кто знает Романа Нестеровича Канюка и как его найти?"

В первые дни все передвигались на БТРах и сразу у блока бежали в "бункер". Машину "засекли" с воздуха, информацию передали, куда надо, в результате чего и машину, и водителя арестовали. Спасло то, что водитель говорил с большим акцентом. В итоге, когда разобрались, обратили всё в шутку. Все удивлялись преданности и обязательности шофера. За время, которое водитель простоял около четвертого блока, по расчету, так как у него не было дозиметрического прибора, Мартинкенас "схватил" 7–8 бэр.

Этот случай разбирался в штабе Правительственной комиссии. В адрес Средмаша было сделано замечание. Замечание и выговор получил и Е. В. Рыгалов.

Мартинкенас оказался еще и хорошим человеком, и мы с ним душа в душу отработали еще два месяца.

Воровство… во благо. Запомнился и такой случай. В четвертом районе, у В. М. Федорова, "горели" сроки по возведению перегрузочной эстакады. Необходимы были тысячи кубических метров бетонных блоков, грунта, щебня. Но бетонные блоки в УС-605 все не поступали. За эстакаду Рыгалова и меня "долбили" на каждом совещании.

Невольно вспомнил, что неделю-две назад председатель Правительственной комиссии делал "разгон" представителю Минэнерго за то, что они долго не могли разобраться со свалкой грузов на причале, которые шли в их адрес. В голове что-то неожиданно сработало: "Блоки надо забрать, просто забрать — победителей не судят". Так и сделали. Отдали в четвертый район все самоходные краны и автотранспорт. Блоки за неделю были вывезены и уложены в эстакаду. Хозяева блоков — Минэнерго — всю неделю смотрели, как мы воруем их блоки, и молчали, но как только блоков не стало, они на штабе заявили о пропаже. Обстановка вдруг стала опасной. Органы милиции заявили, что найдут пропажу.

Ну, думаю, конец! Пару ночей не спал. Переживал. Кончилось тем, что в один день мне как бы объявили выговор, а через день объявили благодарность.

Конкуренты. Вспоминается случай, когда меня среди бела дня с вывернутыми назад руками, двое милиционеров пытались вывести из здания горкома партии города Чернобыля, из кабинета заместителя министра энергетики СССР Е. Н. Корзуна.

Было это так. Вначале на стройке шла отчаянная конкуренция между работниками Минэнерго (они чувствовали свою вину за события на Чернобыльской АЭС) и работниками Минсредмаша, которые якобы не боятся радиации. Минэнерго долго не могло успокоиться, что Минсредмаш является генподрядчиком у них дома, на их ведомственной территории. Шла тайная война. Особенно это сказывалось на срыве пунктов графика совместных работ.

Гора В. П., начальник стройки на Чернобыльской АЭС со стороны Минэнерго, дал команду установить свой бетононасос на место в транспортном коридоре, его мы и готовили для установки нашего освинцованного бетононасоса, который со дня на день должны были подвезти из Желтых Вод. За сутки до прихода насоса, чтобы "пометить" территорию, Минэнерго ставит свой насос и вокруг этого места образует "свалку" из бетона.

На заседании штаба мне записывают: начать укладку бетона. Иду к В. П. Горе. Он обещает убрать насос и мусор. Так повторялось раз пять. На шестой я выбрал момент, когда в кабинете замминистра Е. Н. Корзуна проводил открытую коллегию первый заместитель Министерства энергетики и электрификации СССР В. П. Семенов, ворвался на совещание и там при всех стал настаивать на том, чтобы убрать с этого совещания сначала Гору В. П., а затем и бетононасос.

Все были потрясены моим нахальством. Хотели взять на испуг. Не получилось.

А ночью сам Гора с помощью танков Министерства обороны вытаскивал из груды мусора бетононасос. В результате бетононасос Минэнерго разорвали на части. За "искусственное торможение работ по бетонированию" В. П. Гора получил выговор, а Е. Н. Корзуну было сделано замечание.

Восток — дело темное. Было еще одно ЧП. Шел перехват машин с бетоном. Один район тащил бетон у другого района. Прорабы давали водителям за рейс по два талона, и они везли бетон туда, куда скажут, а потому подчас не туда, куда надо.

Происходили и различные накладки. В третьем районе начальник Че-мерис А. Ф. в течение недели налаживал нормальную закачку бетона по трассе бетоновода длиной 400 метров. Пустили бетон, и вдруг ЧП: "за-козлилась" трасса. Оказалось, что по незнанию водитель из Навои, узбек по национальности, выгрузил из самосвала дорожный бетон в бункер насоса "Швинг". Сразу всех нас, и больших, и маленьких начальников, забрал уполномоченный КГБ. Хорошо, что отделались только написанием заявлений.