Чернобыль: необъявленная война - [158]

Так и существуем все мы, вся страна, в этом виртуальном мире отношений, когда неясно, в какие ценности верить, если большинство из этих ценностей скомпрометированы. И когда самой важной ценностью становятся отношения с начальством. И от начальства зависят и твоя карьера, и твоя жизнь.

6 ноября. Борис Каратаев был на оперативке у Уманца, который вернулся из Москвы, из ЦК КПСС, где обещал пустить блок 18 декабря этого года. Ему не поверили. В результате Правительственная комиссия отложила запуск третьего блока Чернобыльской АЭС на 28 декабря. М. П. Уманец вернулся на станцию злой как черт. Провел оперативку на уровне мата по отношению к субподрядчикам, когда убедился, что эксплуатация все еще не принимает участия в предпусковых работах. Однако закончил оперативку директор Чернобыльской АЭС оптимистично: "Несмотря на "активную помощь" "Комбината", мы все-таки запустим в эксплуатацию третий энергоблок".

Чернобыль по случаю предстоящего праздника и по мере возможности иллюминирован. Жизнь и движение происходят в основном на улице Советской. В кормоцехе у обслуживающего персонала на белых халатах красные банты, приколотые узким прямоугольником дозиметрической кассеты.

7 ноября. 70 лет Октября. Однако нет ощущения праздника. Просто семьдесят лет назад что-то произошло, не более того. Ощущения связи с прошлым почему-то уже нет. Похоже, что за семь десятков лет были окончательно скомпрометированы все идеи, во имя которых революция и совершалась.

Вход на Чернобыльскую АЭС перекрыли. По пропускам проходили люди и проезжали машины. За воротами — машина с открытыми бортами. Преобладает красный цвет. Микрофон. Несколько человек на машине. Внизу много транспарантов и мало народа.

Уехали в 14 часов. Поспал два часа. Пошел ужинать. У дома, где живут ребята, встретил Мишку Орлова и Бориса Уварова. Орлов зачем-то отвел меня в сторону и тоном заговорщика произнес: "Коллектива нет. Но если тебя интересуют мои планы, то я иду спать".

В 36-й квартире мне долго не открывали. Когда открыли, то на лицах присутствующих все еще можно было поймать медленно уходящий испуг. Ребята пьяненькие. И если бы я пришел сюда как милиционер, то сразу же направился бы в сторону Десятскова и Полевова.

Все излишне возбуждены. По столу разлит чай. Заика держит палец у губ: "Да тише вы!"

Я достаточно миролюбиво: "У меня ощущение, что сегодня не 70-летие Великого Октября, а маевка 1905 года".

Смольский дополнил: "Революция продолжается".

По радиоприемнику — разборки коммунистов с Ельциным. На душе тошно. Надоела жвачка под лозунгами "гласность и перестройка". Хочется нового царя, который и сильный, и справедливый и который все за нас и для нас решит. Хочется сменить несбывшиеся иллюзии, связанные с Горбачевым, на любые другие, в том числе и на иллюзии, связанные с Ельциным.

В гостинице у телефона кастелянша Женя. Нет и сорока, а вид затасканный. Прокуренная насквозь. Несмотря на "мазки" былой красоты — мощные длинные черные волосы, красивый лоб, — вся она вызывает неприязнь.

Пришли две сбитые хохлушки. Ищут кого-то из наших. Помог номером. Под шапками угадывались прически.

По репродуктору праздничный концерт. Жители 35-й квартиры по 1–2 человека ходят по Чернобылю, как неприкаянные. В итоге в голове какая-то каша: из революции и сегодняшних житейских впечатлений.

Разговоры крутятся в основном вокруг оформления документов, деньгах и отъезде. Все достаточно притомились.

8 ноября. Начальство приезжает на ЧАЭС к обеду.

К середине июля 1986 года дирекция Чернобыльской АЭС обосновывается в прежнем помещении, где и находилась до аварии. Более трех тысяч человек уехали со станции с правом самостоятельного трудоустройства, а свыше тысячи человек получили отпуска. Первое время желающим уехать со станции давали открепительные талоны. Потом поняли, что специалисты могут разбежаться, и открепительные талоны давать перестали.

Практически заново пришлось набирать обслуживающий персонал для работы на Чернобыльской АЭС. Профессиональный уровень нынешнего персонала значительно ниже доаварийного.

На станции в людях ощущаются какая-то сытость и безразличие ко всему. И никому ни до чего нет дела.

9 ноября. Упала крышка от контейнера на голову "партизана". "Партизан" погиб. А в конце октября при перегрузке зоны реактора "сожгли" 8 "партизан". И снова в результате нарушения элементарных правил радиационной безопасности.

Чернобыльская авария так никого и ничему не научила!

10 ноября. Кажется, две бутылки спирта закрыли дело о "трех мушкетерах". Никаких бумаг в институт на ребят из милиции не будет. Е. А. Константинов в довольно мягких красках нарисовал произошедшее В. М. Седову. Директор отреагировал довольно спокойно: "Я не хочу видеть в институте никаких бумаг по этому поводу".

Остальное решили две бутылки спирта.

11 ноября. Сокращается количество наших людей на ЧАЭС. Следующая группа будет уже из ю человек.

Заболел Константинов — ангина. Заболел и Ласуков, водитель Евгения Александровича — воспаление среднего уха.

Получили грустное сообщение: за работу в Чернобыле премиальных нам не дадут. Это действительно грустно. Ездить в командировку в Чернобыль станет невыгодно.