Чернобыль: необъявленная война - [136]

Параллельно с этим проводились работы по дезактивации Чернобыля и Припяти.

"Уровни радиации в ряде мест были снижены в 10 раз. Однако уменьшить загрязненность территории Припяти до временно допустимых уровней не удалось даже к осени 1987 года и в последующем эти работы были прекращены. В работах было задействовано около б тыс. человек и до 500 различных машин.

Было дезактивировано 36 эксплуатируемых зданий и около 700 тыс. кв. м различных поверхностей. Всего в Припяти и Чернобыле было дезактивировано 55 крупных зданий общей площадью 1870 тыс. кв. м" (Сборник материалов "Чернобыль. Пять трудных лет". Москва: ИЗДАТ, 1992).

И снова самоотверженная работа не приводит к желаемому результату. В Припяти нельзя жить обслуживающему персоналу Чернобыльской АЭС. Однако вины военных по-прежнему нет. Они снова выполняли свой долг. Выполняли его достойно, в который раз пытаясь исправить чужие просчеты, недосмотры и недоработки.

Важное место в общем комплексе работ на Чернобыльской АЭС отводилось водоохранным мероприятиям. Силами инженерных войск были оборудованы системы сооружений для защиты поверхностных и подземных вод от радиоактивного загрязнения. Уже 14 мая две дамбы надежно перекрыли возможный доступ загрязненной воды в реку Припять. Инженерно-саперный батальон досрочно — за 1 о дней — выполнил месячную норму и перегородил два рукава реки.

В преддверии весеннего паводка 1987 года было возведено 140 сооружений, в том числе 87 фильтрующих перемычек каналов, 26 фильтрующих и 26 глухих дамб. Их общая протяженность составила 43 километров, а объем уложенной горной породы — более 630 тыс. куб. метров. К выполнению работ было привлечено более 3 тыс. человек, 275 единиц дорожно-строительной техники, 375 самосвалов и 134 автомобиля. Это позволило обеспечить качество воды в бассейне Днепра, соответствующее санитарным требованиям. Сооружения были рассчитаны на максимальный паводок, который по статистике случается раз в сто лет.

В начале 1987 года Правительственная комиссия принимает решение о захоронении "рыжего" леса — участка леса площадью около 400 га вблизи атомной станции, подвергшегося воздействию мощного радиоактивного излучения. Эту работу было поручено выполнить частям ГО СССР, инженерных и химических войск МО СССР.

Нужно ли было проводить эту работу? Это вопрос не к военным. Задача военных — выполнять приказ. И военные снова честно выполнили его: "рыжий" лес был захоронен.

Дезактивация спецодежды, обмундирования, белья и обуви личного состава войск осуществлялось банно-прачечными отрядами Министерства обороны СССР на базе специальных механизированных полевых прачечных МПП-1 и экстракционно-полевой автомобильной станции (ЭПАС.) Стирку загрязненного имущества осуществляли по специальным режимам с использованием различных моющих средств.

У армии было все, включая даже пикантные мелочи. В Чернобыле я натолкнулся на солдата с каким-то бачком. Остановил его. Разговорились. Спросил о назначении бачка. Оказалось, что "аппарат" используется в армии для чистки гальюнов. Получен в рамках Совета экономической взаимопомощи стран социалистического содружества (СЭВ). Таких бачков два на всю группировку Юго-Западного направления армии, а здесь, в Чернобыле, он единственный.

Расспросил про характеристики. Оказалось, что "аппарат" можно использовать под давлением для распыления растворов и пены на различные поверхности. Для проведения работ по дезактивации бачок мог очень пригодиться. Правда, разрешение о передаче нам бачка для чистки гальюнов пришлось получать аж от генерал-майора.

Армия может всё. Первыми проявили себя вертолетчики генерала Н. Т. Антошкина. Для них полеты начинались с раннего утра и продолжались весь световой день. На ночь оставались один-два экипажа. Остальные улетали на окружной аэродром базирования, который располагался в 12 километрах от Чернобыльской АЭС. Там за ночь проводили дезактивацию техники, экипажи меняли обмундирование, мылись и проходили тщательный дозиметрический контроль. С восходом солнца все начиналось сначала.

"Самый первый снимок развороченного блока сделал военный летчик первого класса капитан Сергей Иванович Володин. Вторым после капитана Володина на разведку летал военный летчик первого класса полковник Б. Нестеров. Он же, Нестеров, и сбросил самый первый мешок с песком в жерло кратера" ("Красная звезда" от 16 мая. Спец. корр. полковник В. Филатов. "Под нами реактор").

Вертолетчик подполковник Яковлев, к примеру, только за один день сделал более 30 вылетов, сбросил на реактор десятки тонн груза. Самых высоких эпитетов заслуживают лейтенант Телегин, старший прапорщик Вышковский и многие другие.

Потом вертолетчики будут рассказывать, что трудней всего было добраться до места сбрасывания мешков. Путь до места "работы" — был самый настоящий воздушный слалом. Про этот слалом рассказывали все вертолетчики: и те, кто летал на сброс мешков, и кто летал на замер уровней радиации над кратером и на фотосъемки развороченного четвертого блока. Вся работа вертолетчиков проходила над кратером, между труб, которые стояли как вешки на слаломной трассе. Но если бы только эти трубы… Мощности экспозиционной дозы радиоактивного излучения в завале в это время составляли десятки тысяч рентген.