Черная стрела - [66]

Хитомаро бросил бумагу и нахмурился. — Ты подумал, как к этому отнесется хозяин? Как, ты думаешь, он будет чувствовать себя? Вчера вечером ты не хотел покидать его, но теперь готов. А сегодня он в гораздо большей опасности. Вся провинция находится в смятении. Если ты хочешь умереть, то, по крайней мере, умри, сражаясь против врагов.

Тора уставился на него. — Но как я смогу смотреть ему в лицо? — спросил он с беспокойством.

Хитомаро нагнулся и разорвал предсмертную записку Торы. — Ты скажешь хозяину, как себя чувствуешь и что теперь ты обязан ему две жизни вместо одной. Что ты сделал с телом Кайбары?

Тора выглядел опустошенным. — Я думал, что делаю все правильно, — сказал он, беспомощно глядя в пустоту.

— Нет! — Резко сказал Хитомаро. — Ты можешь умереть позже. Сейчас хозяин нуждается в твоей помощи.

Он подождал, пока Тора медленно не кивнул. — Где Кайбара?

Тора вскарабкался и поправил свою одежду. — Мы принесли тело сюда. Оно вместе с другими.

— Тогда пошли. Я хочу сначала взглянуть на него. Ты расскажешь мне все по дороге.

— Хито? Жалобно спросил Тора на веранде, где они обувались. — Что бы ты сделал на моем месте? Я имею в виду, если бы не смог, как я?

Хитомаро нахмурился, глядя на его ботинки. — Я бы попробовал больше работать и меньше жаловался, — отрезал он. Встав, он положил руку на плечо Торы и добавил более мягко:

— Давай, брат, сейчас, вокруг нас не все прекрасно. Все, что мы можем сделать, это работать. Больше ничего не говори. У нас есть работа, которую никто за нас не сделает.

В промерзшей кладовой, которую превратили во временный морг, их ждали четыре закрытых ящика. Хитомаро покачал головой:

— Если так пойдет и дальше, то нам придется под покойницкую выделить более просторное помещение. Слава Богу, сейчас холодно.

Тора отдернул тростниковую циновку с ближайшего трупа. Покойник лежал на спине, и в подстилку упирался наконечник стрелы, торчащей из его шеи. Хитомаро наклонился ближе и заглянул в лицо. — Так вот он какой, Кайбара, — сказал он. — Забавно, что я никогда не видел этого ублюдка вблизи. Он в полном вооружении. Это означает, что тому, на кого он вышел охотится, очень повезло. Он посмотрел на стрелу. — Разве это не одна из наших? — спросил он, пораженный.

Тора кивнул.

— Но я думал, ты сказал…

— Была другая стрела. Она выглядела необычно. Хозяин сказал доктору достать ее и положить вместо нее одну из моих. — Резко отвернувшись, Тора выругался и яростно швырнул циновку. — О, как стыдно! — воскликнул он, закрывая лицо руками. — Таким способом хозяин сказал, что я должен был выстрелить в ублюдка.

— Ты очень хорошо знаешь, что это не так, не поэтому хозяин сделал это. Он никогда не стал бы стыдить тебя. Тем не менее, странно, что он так поступил. Разве он не объяснил?

Тора не ответить. Он наклонился, чтобы поднять тростниковую циновку, которую бросил. Он склонился над другим телом, приводя в порядок прикрывающую его циновку. Теперь он стоял согнувшись, глядя на бритую голову трупа.

— Амида! — пробормотал он. — Хито, подойди сюда и посмотреть на это. Я мог бы поклясться, что это тот же шрам на ухе, как у больного человека в "Золотом карпе". Помнишь, я говорил тебе о бедолаге, которого вдова собиралась выбросить на улицу? Я думал, что это выглядело будто мышь откусила его мочку уха. И тут то же самое. Он ударил кулаком по руке. — О, Будда, я уверен, что это тайный знак. Знак банды. Они оба принадлежали к какому-то тайному обществу. Давай. Мы должны сообщить, хозяину. — Бросив тростниковую циновку назад на тело Кайбары, он бросился к двери, оставив Хитомаро запирать.

Когда Тора ворвался со своей новостью, Акитада сидел за своим столом. События развивались от плохих к катастрофическим, и поэтому он не спал. Рана в плече вызвала постоянную жгучую боль, которую он скрывал от жены. Тамако не знала о его ранении и занималась заболевшим Сеймеем, который лежал в постели с ознобом и сильным кашлем. Она долго врачевала его своими лечебными отварами и, наконец, она уснула. Акитада, с другой стороны, лежал без сна, беспокоясь о Сеймее, об опасности, в которой они находились, о пропавшем мальчике Тонео и о предстоящем слушании судебного дела. Порочный круг отдельных бедствий составлял ему компанию, пока он не поднялся с рассветом.

Но сейчас он улыбнулся Торе. — Хорошо, — сказал он. — Я как раз собирался тебя вызвать. Ситуация, похоже, достигла критической точки. Мне нужно, чтобы вы все были на месте.

Тора покраснел. Упав на колени, он склонил голову. — Я собирался убить себя сегодня утром, но Хито сказал, что вы нуждаетесь во мне. — Он не увидел по лицу Акитады ни удивления, ни насмешки и в спешке продолжил, — вы послали меня, чтобы проверить лошадей до появления Кайбары, а я боялся возвращаться. Я имею в виду, что боялся призраков, а не этого ублюдка Кайбары. Но это была трусость, и я виноват, что вы пострадали и чуть не умерли. Хито говорит, теперь я должен вам две жизни вместо одной, и что лучше мне умереть, сражаясь с врагами. Поэтому я решил не убивать себя. Он ударился головой о пол три раза и сел.

Акитада сказал:

— Я понимаю, и Хитомаро прав. Ты мне нужен.