Черная смерть - [7]

— Замерз, Ваня!.. Посмотри, что делается! — кивнул он на окно, за которым ветер по-прежнему швырял снег и песок.

— Твоя, Михай-ля, помогай наша, наша помогай твоя!

— Так ведь соседи мы, Ваня, как же иначе!..

После полудня приехал Заболотный. Он осмотрел пропускной пункт и остался доволен работой студентов.

— Молодцы, создали крепкий заслон!

Беляев, приняв летучий отряд, в тот же день приготовился к вылазке. Придирчиво проверив все ли на месте, он захватил халат, маску и, усевшись в карете, скомандовал кучеру Афанасию:

— Давай, братец, к баракам! Знаешь, около депо?

— Куды ж не знать! — отозвался забайкальский казак. Был он и кучером и по совместительству санитаром. — А как поедем, барин? С огоньком?

— Барин! — расхохотался Беляев. — Я, братец, всего без трех минут доктор… С огоньком, конечно!

В первом же бараке они нашли двух мертвых, а у остывшей печки, согнувшись, сидел на кучке дров китаец, что-то бормоча, словно в бреду.

— Мать честная!.. — Афанасий снял шапку.

Беляев медленно оглядел закопченный барак.

— Скверно!.. — сказал он сквозь марлевую маску. — Понимаешь, братец, чем это пахнет? Не может быть, чтобы в этой трущобе было всего трое жильцов. А где же остальные?.. Ну, вытаскивай пока трупы, а я займусь живым.

И Беляев решительно подошел к печке.

Многое повидал на своем веку забайкальский казак, но и он подивился спокойствию, с каким «без трех минут доктор» начал работу в чумном очаге.

Л. М. Беляев

VIII

Как-то вечером в Противочумном бюро собрался весь медицинский корпус. Ожидалось сообщение Заболотного.

Студенты почти не виделись в эти дни и теперь обрадовались встрече. Всех их интересовал один и тот же вопрос: откуда началась эпидемия? Что думает по этому поводу профессор Заболотный?

Еще в Индии Заболотный занялся изучением чумы. Он пришел к выводу, что главную роль в распространении чумы играет социальный фактор. Однако многое оставалось еще неясным, в частности, основные закономерности эпидемиологии чумы.

— Войдите в жилища индусов, в китайские мазанки, — говорил он, — и многое станет для вас понятным. Спят на полу или лежанках, занимающих половину лачуги. Больные и здоровые вместе… Улицы забиты людьми, пришедшими в город на заработки. Все это напоминает условия, которые создают для животных, когда помещают вместе больных и здоровых для наблюдения экспериментальной эпидемии…

Завершив поездку по Индии, Заболотный решил исследовать путь, которым паломники-мусульмане шли в священную Мекку и Медину. С этой целью он посетил Аравию, Месопотамию, Турецкую Армению и Персию.

Религиозные обряды совершались там в ужасающих, антисанитарных условиях. Паломники обходили карантины и обсервационные пункты и переносили чуму из одной страны в другую. Распространению эпидемий способствовал и морской транспорт. Морские суда завозили больных чумой крыс к побережью Каспийского моря и в устье Волги, и там время от времени наблюдались вспышки чумы.

— В восточной Монголии, — продолжал Заболотный, — и родилась моя гипотеза о том, что источником чумы на Дальнем Востоке являются не крысы, а степные грызуны — тарбаганы. Я натолкнулся на чуму в дикой природе и с тех пор убежден, что широко известная на Дальнем Востоке «тарбаганья болезнь» и есть чума… Правда, гипотеза моя пока не подтверждена бактериологическими исследованиями. Но позвольте спросить: почему первые чумные больные на станции Маньчжурия появились в октябре 1910 года среди охотников промышляющих именно тарбагана? Закончив промысел, они хлынули на Джалайнорские копи, в Харбин. Там они до отказа забили ночлежки, харчевни, курильни. Спят вповалку. Я не удивляюсь, что эти трущобы и стали очагами эпидемии.

Заболотный достал портсигар, подержал над спичкой мундштук папиросы и закурил.

— Это во-первых, а во-вторых, мы и крыс здесь проверили: эпизоотии[3] среди них нет. Почему именно крыс, спросите вы? Напомню: в прошлом году в Одессе была вспышка чумы. Наряду с ранним выявлением больных, быстрой госпитализацией мы исследовали тамошних и завезенных морем крыс, даже их блох, провели сплошную дератизацию[4], заставили благоустроить центральный рынок — место огромного скопления крыс — и — вспышку ликвидировали. А вот харбинские крысы здоровы, падежа среди них нет… Поэтому я намерен и впредь искать чуму в живой природе, у тарбаганов, — закончил Заболотный.

Однако эта смелая гипотеза русского ученого пришлась не по душе пушным предпринимателям. Она подсекла под корень спекуляцию русских, английских и немецких торгашей, которые за бесценок скупали шкурки тарбагана у местного населения. Поэтому предприниматели всячески стремились помешать Заболотному и опровергнуть его выводы.

IX

Бутовский отправился к себе переодеться и в дверях столкнулся с незнакомой девушкой.

— Осторожно, на мне чумные бактерии! — шутливо сказал он.

Девушка невольно отшатнулась.

Подошел Беляев.

— Вы кого-то ищете, сударыня?

— Ищу, но… Собственно, еще не знаю, к кому обратиться. Приехала на эпидемию. Моя фамилия Паллон.

Так состоялось знакомство с Беатрисой Михайловной Паллон.

Вечером, за чаем, она рассказала о себе. Родилась в Прибалтике, в семье учителя, окончила рижскую гимназию. Мечтала о Петербургском университете. «Вы хотите стать врачом? — усмехнулся чиновник. — Но это не так просто… Советую на курсы сестер милосердия или в гувернантки». Уехала в Швейцарию, поступила в Цюрихский университет. В Россию вернулась с дипломом врача. Услышала, что в Маньчжурии чума, и на поезд!..