Черная ночь Назрани - [37]

— Владимир Тимофеевич, придется терпеть. Даже если кто-то из посетителей принес бы вам сюда водку, ее отобрали бы, потому что она может быть отравлена. Вот до какой степени преступники вас боятся.

— Да я готов хоть отравленную выпить, — вздохнул Мусалитин.

Глава 5 ЧЕЛОВЕК ИЗ ЛАГЕРЯ БЕЖЕНЦЕВ

Патимат была тронута — утром ей позвонил бывший охранник мужа Мустафа Базоркин, выразил соболезнование и объяснил, почему не смог прийти на похороны. Она не ожидала услышать от казавшегося ей грубоватым охранника таких теплых слов про Заура.

Этим утром Базоркин вообще долго не отходил от телефона. Сразу после разговора с Патимат позвонил Валерию, надеялся, тот уже дома. Нет, жена сказала, что выпишут не раньше пятницы. Затем Мустафа сделал несколько звонков, чтобы узнать время работы загса. Потом он позвонил в прокуратуру, начальнику охраны, и, сославшись на вчерашний совет московского следователя, объяснил, почему ему нужно срочно зайти в загс. Начальник разрешил.

Потыркавшись в загсе, Базоркин узнал, что вчера жене было выдано свидетельство о его смерти. Не очень-то приятно услышать человеку подобные слова, пусть даже Турецкий и утверждает, что, согласно примете, долго жить будет.

После такой новости пришлось мчаться в ЖЭК. Настроение было убийственное, в голове свербила мысль: вдруг он столкнется там с Лидой? Что тогда ей скажет?

Эти опасения Базоркина оказались напрасными — Лидия действовала на опережение. Она еще вчера принесла заявление о том, чтобы покойного мужа выписали из квартиры. Больше того — написала заявление с просьбой выделить ей денежную компенсацию за погибшего.

Выполнив все рекомендации Турецкого — ах какой мудрый человек, как он все точно предвидел, прямо колдун! — Мустафа прибыл на работу. Хотя он служит во вневедомственной охране МВД, но со времени работы у Бритаева по-прежнему прикреплен к прокуратуре.

В прокуратуре сейчас только и разговоров о том, что сегодня днем будет проводиться комплексная операция силовиков по проверке лагеря чеченских беженцев. Будут проверять регистрацию и делать обыски. Есть подозрения, будто в лагере скрываются многие участники вчерашнего нападения боевиков.

В том, что это именно так, выследивший грузовик с награбленным оружием Базоркин был уверен больше, чем кто-либо. Но внезапная операция, про которую за пять часов до начала знает по меньшей мере вся прокуратура, может обернуться пшиком. Значит, в других ведомствах о ней тоже многим известно, и велика вероятность того, что о ней уже пронюхали в лагере. Тогда смогут к ней без излишней паники подготовиться, замести следы. Они и так-то не сидели раскрыв рты, а теперь и подавно засуетятся.

Мустафа пошел к начальнику охраны. Майор душевно относился к нему. Он вообще любил инициативных людей с хорошей фантазией, а у Мустафы бывало много дельных идей. Сейчас начальник охраны полностью согласился с ним по поводу предстоящей проверки — нет элемента внезапности, все усилия пойдут насмарку.

— Хорошо бы устроить маленькую ловушку, — предложил Базоркин. — Лагерь блокируется, но с искусственной ошибкой.

— То есть? — не понял майор.

— Вроде бы все делается правильно и при этом якобы допускается случайный промах. Лагерь окружают плотно. Только в одном месте якобы из-за нехватки спецназовцев оставлена дырка, через которую можно убежать. Кто сразу туда рванет? Те, которые больше всего боятся проверки, самые виноватые. А там…

— Мысль понятная, старшина, — прервал его начальник. — Но невыполнимая. Слишком многих людей придется убеждать в ее правильности. Пока будем доводить до начальства, неделя пройдет. У меня другое предложение. Если уж ты так горишь желанием, разрешаю следить уже сейчас. Потому что самые оголтелые башибузуки не станут рассчитывать на ошибку в блокировке, а могут рвануть заранее. Это реально. Увидят издали колонну и сыпанут от греха подальше.

— Что я там могу один сделать?!

— Ну хочешь, возьми Аштрекова. Не могу же я выделить тебе взвод. Да меня за такую самодеятельность… Неофициально — это еще куда ни шло. В конце концов ты можешь случайно прогуливаться в тех краях. Тем более что вчерашнюю твою прогулку там прервали, — улыбнулся начальник.

— В принципе можно сделать так. Думаю, вреда не будет.

— Так позвать Аштрекова, вместе пойдете?

Мустафа задумался. Вдвоем, конечно, веселей и спокойней. Но ведь тот капризный. Сразу начнет ныть, что ему жарко, слепни кусают, пить хочется.

— Пожалуй, мне одному проще будет.

— Как знаешь.

— Только ведь это далековато, товарищ майор, — хитро прищурился Мустафа.

— Ну, Базоркин! Ну, ты экземпляр! Аппетиты твои разрастаются с каждой секундой. Разбаловал я тебя, а ты вместо благодарности оставляешь меня без обеда. Вместо того чтобы с наслаждением похлебать харчо, я вынужден заниматься перевозкой твоей персоны! — с наигранной строгостью произнес начальник. — Ладно, старшина, до леса я тебя подброшу. Высажу там, чтобы из лагеря случайно не заметили, а уж дальше, извини, топай один. По лесу ехать мне несподручно.

— Спасибо, товарищ майор!

…Высадив его в том месте, где начинается лес — низкорослый кустарник вперемешку с вязами и дубами, начальник охраны в два приема развернулся на узкой дороге и уехал в город.