Черная королева - [58]

– Перстень легко снять. И, к твоему сведению, я очень многое готова признать своим, но не этих светоносных выродков, портящих мне жизнь с первого дня в Фиаре. Ты готов?

– Иди сюда, – в призывном жесте протянул он мне руку.

Я помню его ладонь гладкой, почти изнеженной.

Теперь руки у Эллоиссента была крепкими и жёсткими, хотя держал он меня с прежней осторожной нежностью.

Когда-то, стоило ему ко мне прикоснуться, весь мир переворачивался, уходя из-под ног.

Сердце и сейчас пропустило несколько ударов, когда Эллоиссент крепко обнял меня за талию, прижимая к себе именно так, как требовали правила безопасности перемещения по телепортам.

Мы переместились на место неподалёку от дворца, под каменным сводом арки ворот, через которые в город обычно выходила прислуга.

Сюда так же сваливали мусор и нечистоты, так что амбре стояло ещё то.

Эллоиссент пошатнулся, и я вынуждена была подставить ему плечо.

От резкого движения камзол на нём распахнулся, открывая моему взору залитую кровью рубашку, разорванную не в одном, а в трёх местах.

– О! Да тебя потрепали сильнее, чем я думала!

– Одиффэ, да ты с годами стала куда больше походить на обыкновенную женщину, – тихо засмеялся Эл. – Раньше, бывало, тебя мои раны не беспокоили, а возбуждали.

– Раньше я была глупой и дикой. Так что не напоминай о былом.

– Трудно не вспоминать о потерянном счастье.

Несмотря на кажущуюся хрупкость Эллоиссент был тяжёлым. А я с годами ни выше, ни толще не стала. И ежу понятно, мне его в замок не дотащить.

На наше счастье охранники в золотых плащах то ли со скуки, то ли из истинного рвения решили выполнить свой долг: они нас заметили.

По сложившийся за вечер традиции четыре человека с быстротой молнии преодолели пространство от места своей вахты до помойки, на которой мы топтались на подгибающихся, у кого от усталости, у кого от боли, ногах.

Бравые вояки бросились между нами и дверью, в которую мы намеревались войти.

– Стоять! – кричал один.

– Смерть им! Смерть! – вопил другой.

Развернувшись к наступавшим, откинув с головы капюшон, так, чтобы были видны мои примечательные, на всё королевство известные рубиновые кудри, я надменно шагнула вперёд:

– Вы обознались или действительно угрожаете смертью матери наследника престола?

Воины отшатнулись в ужасе и изумлении:

– Ваше величество?!

Хвала Двуликим, что передо простые солдаты.

Представляю, какие слухи распустили бы достопочтенные лорды, не щадившие моей репутации даже тогда, когда я не давала к этому никаких поводов.

– Ваше величество, мы никак не ожидали увидеть вас здесь. Простите.

Было бы странно, ожидай они встретить королеву на помойке. Я легко и сразу их простила.

– Помогите господину послу добраться до его покоев во дворце. И никого к нему не пускайте до моего появления или особого распоряжения короля.

Эллоиссент стрельнул в меня взглядом:

– Я должен чувствовать себя ценным гостем или вашем пленником, маэра?

– Я пришлю к вам лекаря, кузен, – вместо ответа сказала я.

– Не утруждайтесь, ваше величество. Хоть вы так долго живёте в Фиаре, что успели забыть обычаи родного края, но ведь наверняка помните – магия нашей крови умеет залечивать любые раны.

– На господина посла было совершенно жестокое покушение. Его похитили прямо из дворца. Не теряйте бдительность, господа, – напутствовала я стражников. – Если хоть один волос с головы эдонийца упадёт, пущу вас на корм к зомби.

Даже в темноте было видно, как побледнели у солдат лица.

– Спокойно ночи, кузен, – попрощалась я.

Ветер поменялся.

Я чувствовала это, пока шла к потайному ходу, ведущему в мою комнату.

Ветер поменялся.

К добру ли это? Или к худу?

Все те, кто был мне дорог, находились теперь во дворце.

И в сердце каждого из них жил свой зверь, свой демон.

Сумеем ли мы пройти этот путь так, чтобы не порвать друг другу глотки?

А я сама? Чего я хочу?

Когда был жив Сиобрян всё было просто. Я делала то, что он велел. Иногда ненавидела его за это, иногда уважала, всегда неизменно восхищалась. Но решения принимала не я.

Теперь я была свободна.

Но свобода – это ответственность выбора и мужество принятия его последствий.

Ещё вчера мне казалось всё так просто. Корону отдать Риану, Миарона заставить ему служить и расплатиться с ним собственной любовью.

Ещё вчера это было не только правильным – это было желанным. Воскрешение Миарона из мертвых, его признания, его тело вызвали во мне бурю эмоций, которым я была только рада.

Но оказалось достаточно провести рядом с Эллоиссентом всего каких-то несколько часов, как старые призраки начали потихоньку оживать.

Миновав черный глухой коридор, я вошла в комнату.

Сбросив костюм, направилась в ванную.

Некогда инженеры, выписанные Сиобряном из Эдонии специально для меня, соорудили нечто наподобие эдонианского водопровода, только о горячей воде тут и не мечтали.

Другие. У меня всегда имелся способ обзавестись кипятком.

Блаженно погрузившись в тёплую воду, вытянувшись в ванной во весь рост, я снова вернулась к мыслям о Миароне и Эллоиссенте.

Правда была в том, что каждый из них был дорог мне по-своему. Я любила обоих.

Но такая правда меня категорически не устраивала. И мириться с ней я не намерена.