Черепашки-ниндзя на острове чудовищ - [7]

— …И ты опять просидел бы перед компьютером до вечера, — закончила Эйприл. — Я хочу рассказать вам кое-что важное. Так что не сочти за труд пройти на кухню.

Леонардо с тоской взглянул на чёрный экран монитора.

С куда большим удовольствием он включил бы компьютер в сеть и продолжил бы борьбу с галактической Империей Зла! Но он понимал, что, если Эйприл чего-то добивается, то не успокоится, пока не настоит на своём. Ей ничего не стоит снова отключить компьютер из Леонардо стянул с лап красные перчатки, тяжело вздохнул и сказал:

— Я готов.

Он отправился на кухню, где Микеланджело уже раскладывал тарелки, вилки и ножи на кухонном столе, а Эйприл — в комнату Рафаэля.

После того, как черепашки-ниндзя спасли Соединённые Штаты Америки от вступления в третью мировую войну, а Президента — от импичмента, они были вынуждены несколько недель не высовываться из своего укрытия.

От длительного ничегонеделания Рафаэль отчаянно захандрил. Чтобы хоть как-то скоротать время, он перечитал почти всю библиотеку, которую годами собирал учитель Сплинтер. Неожиданно для себя черепашка увлёкся книгами по хиромантии, белой магии и колдовству. Прочитывая том за томом, Рафаэль, наконец, преисполнился желания попробовать собственные силы в этом завлекательном искусстве.

Пробираясь тайком от учителя на поверхность, Рафаэль, загримировавшись под человека, посещал городские магазины, в которых бойко торговали литературой и принадлежностями для магических опытов. Потратив уйму денег на приобретение всего необходимого для занятий по магии, Рафаэль приступил к совершенствованию мастерства чародея.

Однако, к своему огорчению, Рафаэль вскоре выяснил, что читать о магии в книгах и самому заниматься магией — вещи совершенно различные.

По большей части, его опыты заканчивались безрезультатно.

Он пытался вызывать духи предков. Но оказалось, что у черепашек-ниндзя нет никаких предков, потому что они — мутанты, единственные и уникальные в своём роде.

Тогда Рафаэль увлёкся месмеризмом, и задумал погрузиться в летаргический сон, чтобы оказаться по другую сторону реальности. Но в последний момент он передумал. Его испугала мысль, что друзья могут не добудиться его. А что ему делать в другой реальности без верных и надёжных друзей?

Увлечение месмеризмом сменилось вскоре увлечением белой магией. Рафаэлю захотелось научиться трансформировать чувственное восприятие в реальные факторы. Но и в этих опытах его постигла полная неудача. Как ни пытался он материализовать изображение на картинках детских журналов — ничего у него не получалось. Видимо, он произносил неправильно магические заклинания, а может быть, у него просто не хватало воли и желания для того, чтобы свершился успех.

В конце концов, Рафаэль сосредоточил свои усилия на мастерстве телекинеза — перемещения материальных предметов посредством умственной работы. Кое-каких успехов он добился в этой области.

И когда Эйприл О'Нил заглянула в его комнату, очередной телекинический опыт Рафаэля был в самом разгаре.

Поначалу Эйприл ничего не могла разглядеть в комнатке, воздух в которой заволокло жёлто-оранжевым дымом. Густой дым курился от позолоченного треножника, в котором были свалены в кучу и подожжены разнообразные благовония и травы. Однако вскоре сквозь дым начали проступать смутные очертания, и Эйприл сумела разглядеть своего благородного друга Рафаэля.

Он облачился для магического опыта так, как, по его мнению, одеваются колдуны с большим профессиональным стажем. Если Леонардо нахлобучил на голову стереошлем с Датчиками, чтобы полностью отрешиться от окружающей реальности, то Рафаэль — высокий островерхий фиолетовый колпак с магическими иероглифами. На плечи Рафаэля был накинут фиолетовый плащ.

Воодушевлённо размахивая трехпалыми лапами, Рафаэль склонился над своим столиком, посреди которого находился древнекитайский магический треножник, купленный неделю назад в антикварной лавке за 99 долларов 99 центов. Весь столик был завален томами в кожаных переплётах, содержащими руководства по быстрому и практическому освоению колдовского искусства.

Поверх кипы книг лежал пластмассовый муляж, сделанный на заказ — череп черепашки-ниндзя. Этот муляж сохранился со времён неудачных опытов по вызыванию духов прошлого. Среди множества пробирок с всевозможными растворами, разноцветными жидкостями и смесями всевозможных запахов, лежали скрученные пергаментные свитки с японскими иероглифами. Каждый такой иероглиф, толкующий основы колдовства, имел несколько синонимичных значений, поэтому их можно было толковать как угодно.

Рядом с позолоченным дымящимся треножником находились песочные часы и лежал раскрытый манускрипт. По манускрипту и по часам Рафаэль сверял свои действия. Ему удалось уже поднять в воздух силой своей воли буханку белого хлеба, гирю и горшок с кактусом. У всех этих предметов повырастали голубиные крылья, с помощью которых они парили по комнате.

Кроме того, пространство со свистом рассекали два кинжала, которые вылетели из ножен черепашки. Лезвие одного из них едва не расцарапало щеку Эйприл, когда она подошла к столу. Увлечённый Рафаэль, так же, как и Леонардо, совершенно не обратил внимания на старую подругу. И так же решительно, как с Леонардо, поступила Эйприл и со вторым своим другом. Она схватила одну из стоящих на столике склянок, в которой находилась дистиллированная вода и выплеснула на треножник.