Черепашки-ниндзя и Чародей Зеленого Острова - [34]
Надо принимать бой! — сказал Лео.— И не допускать их близко. Иначе они снова зафыркают, мы потеряем сознание, как в прошлый раз...
— И упадем в воду,— добавил Раф,— не успев оставить ни одного черепашьего яйца на этой безжизненной отмели.
— Пауки уничтожат наши яйца, даже если мы их и оставим,— закричал Микки.
— Надо принимать бой! — повторил Лео.
Затрещали мечи. Пауки начали падать, но уцелевшие продолжали упорно наступать. На счастье, пошел неожиданный сильный ливень, настоящий проливной дождь, он сбил газовую атаку. Чей-то знакомый голос шепнул на ухо Донателло:
— Пойте, черепахи, пойте!
И с неба донеслись слова их знакомой песни. Черепахи быстро сплели руки и подхватили, перекрикивая шум дождя:
— Вслед за нами придут другие
Будет больше у них терпенья,
Больше ловкости и упорства,
И земля устоять не сможет
Перед их красотой и силой.
А поддержкой им будет песня,
Та, которую
Мы сложили!
Эй! Черепахи!
Эй! Не робей!
Вперед! Черепахи!
Вперед!
Возьмите старую черепичную крышу
Вскоре после полудня.
Рядом поставьте
Высокую липу,
Подрагивающую на ветру.
Поместите над ними, над крышей и липой,
Синее небо.
В белой кипени облаков отмытое поутру.
И не вмешивайтесь,
Глядите на них.
Эй, Черепахи!
Эй, не робей!
Вперед! Черепахи!
Вперед!
Бывает, что и дрозду
Становится холодно
И тогда он всего лишь птица,
Которая ждет тепла.
И тогда он просто бродяга,
Неприкаянный и несчастный.
Потому что без песни
Пространство
Бесстрастно!
Эй! Черепахи!
Эй! Не робей!
Вперед! Черепахи!
Вперед!
Эгей-гей!
Пауки не ожидали такого дружного натиска живой энергии и начали отступать.
Теперь Донателло направил на них пучок ярко- алого света, который излучал волшебный кристалл, находящийся у него в руках. Пучок света, точно лазерный луч, прорезал пространство Мертвой Земли насквозь.
Со скалистого безжизненного берега вниз посыпались камни, вздрогнула Мертвая Земля, покачнулась, точно от векового сна, вздохнула полным влажным глубоким вздохом. Одни за другими летели каменные глыбы в блестящую гладь Мертвого Залива, и через несколько минут на месте прежних пещер и скал открылась плотина, откуда с бешеным ревом ринулась голубая, светло-голубая чистейшая вода, смывая, очищая все на своем пути. Паучье племя утонуло в ее могучих струях. Кануло в небытие, смытое вновь народившимся потоком жизни и влаги.
Донателло, счастливый и растерянный, стоял на высоком скалистом берегу, сжимая в руках алую драгоценность Будды и светил туда, к самому горизонту Мертвого Залива, наблюдая, как у самой его кромки преломившийся луч кристалла, растекался по поверхности теперь уже не мертвых, а лазурных морских вод алыми и фиолетовыми кругами, напоминающими цветы лотосов.
Лео, Раф и Микки стояли тут же, с широко открытыми глазами, нервно сжимая в руках рукоятки своих мечей.
— Черепахи! — закричал Донателло.— Великий Будда велел нам отложить на этой каменистой отмели свои яйца, чтобы здесь зародилась новая, совершенно новая жизнь. За дело! И через несколько минут весь берег был сплошь усыпан разноцветными перламутровыми коконами, в которых вибрировала новая неизвестная жизнь.
ВМЕСТЕ
Над голубым заливом взошло настоящее Солнце. Когда черепахи увидели солнце, они громко вскрикнули. И трудно было теперь определить, чего было больше в их крике — радости или ужаса.
— О Донателло! — прошептал Лео.
— Неужели это ты? — спросил Раф.
В ответ послышалось урчание. Донателло шептал молитву.
— О Будда! О Великий Будда!
— Спасибо тебе! — говорил он.
Только через несколько часов Донателло смог говорить. Он рассказал приятелям о своих приключениях, но прежде чем во всех подробностях поведать историю, приключившуюся с ним на Мертвом берегу, когда он увидел первый череп, Донателло смог восстановить в памяти те события, которые предшествовали этому, восполнился внезапно провал в его черепашьей памяти. И он повел друзей на корабль, который прежде был необитаем, а теперь стоял ослепительно-белый, словно морская раковина, поблескивающая всеми своими гранями. Тихое журчание морских волн приветствовало черепах.
— Гигантская летучая мышь,— начал вспоминать Донателло, когда все дружно уселись в капитанской каюте,— если только это не была летучая тигрица, схватила меня когтями и подняла в воздух. Вот следы от ее когтей на плечах и спине... Да, черепахи, я испугался! Но недаром мой прадед, да и я сам когда-то был страстным охотником и охотился на диких зверей во всех частях света. В такие минуты нельзя теряться — это главное. «На лету она меня не съест. А пока летим, есть время обдумать положение». Я был все же тяжелой добычей, и птица скоро начала снижаться, отделившись от стаи.
— Мы видели это,— произнес Лео.
— Черная лента птиц ушла за облака, спасаясь от непогоды, а птица с Донателло летела ущельем,— подтвердил Микки.
— У меня был нож,— продолжал Донателло,— но вынуть его из ножен было нелегко: когти птицы сжимали плечи и руки.
Ценою нестерпимой боли — при каждом движении когти все глубже вонзались в плечо и спину — я освободил правую руку, вынул нож и всадил его в брюхо птицы. Она неистово закричала, но не выпустила меня из когтей. И хорошо сделала, иначе я разбился бы. Я уже приготовился к тому, что, если птица начнет распускать когти, я сам схвачу ее за ногу.
