Черепаший вальс - [187]
Опять он меня расколет, подумала Жозефина, но на этот раз она была готова говорить. Рассказала о равнодушии Луки, о его двойной жизни, о его приступах бешенства. Гарибальди молчал. Она решила, что пора кончать разговор, но вдруг подумала, что нужно назвать ему имя консьержки.
— Мы говорили с ней. Мы все это уже знаем, — ответил Гарибальди.
— Так вы уже интересовались им? — спросила Жозефина.
— Разговор окончен, мадам Кортес.
— Вы хотите сказать, что знаете, кто убийца?..
Он повесил трубку. Она задумчиво обернулась к Филиппу и мсье Фове, которые осматривали крышу и составляли список необходимых работ.
Когда Филипп подошел к ней, она прошептала:
— Мне кажется, полиция поймала убийцу…
— Потому он и не приехал? Его вовремя остановили…
Он обнял ее за плечи и прошептал: забудь. И добавил:
— Нужно позвонить в страховую компанию насчет машины. У тебя хорошая страховка?
— Да. Но это меня сейчас волнует меньше всего. Мне что-то тревожно… А если они его еще не арестовали? Если он будет нас преследовать? Он в самом деле опасен…
Они уехали в Этрета. Заперлись в номере отеля. Выходили оттуда, только чтобы съесть пирожное и выпить чаю. Иногда посреди разговора Жозефина вспоминала о Луке. Обо всех окружавших его тайнах, о его молчаливой отчужденности, о дистанции, которую он всегда соблюдал между ними. Она принимала это за любовь. А то было всего-навсего безумие. Нет! — подумала она, однажды ведь он хотел поговорить со мной, признаться во всем, и я могла бы ему помочь. Она вздрогнула. Я спала с убийцей! Ночью она иногда просыпалась в поту, садилась в кровати. Филипп успокаивал ее, тихо приговаривая: «Я здесь, все в порядке, я здесь». Она вновь засыпала, вся в слезах.
Дождь все шел и шел. Они смотрели из кровати на косые струи дождя за окном. Дю Геклен вздыхал, переворачивался и вновь засыпал.
Они решили не спешить в Париж.
— Хочешь, поедем проселочными дорогами? — спросил Филипп.
— Да.
— И затеряемся среди проселочных дорог?
— Да. Так мы можем подольше быть вместе.
— Но, Жози, мы теперь все время будем вместе!
— Я так счастлива! Я бы хотела поймать чайку, нашептать ей на ухо мой секрет и отправить в небо!
Дождь так хлестал, что они заблудились. Жозефина так и сяк вертела дорожную карту, Филипп смеялся и говорил, что штурман из нее никудышный.
— Но ничего же не видно! Придется вернуться на шоссе. Что уж тут поделаешь.
Они нашли дорогу Д-313, поехали к ней через маленькие деревушки, которые едва различали сквозь деловитое мелькание дворников, и прибыли в местечко, которое называлось «Ле Флок-Пиньель». Филипп присвистнул.
— Скажи на милость! Важная шишка, оказывается. Даже деревня носит его имя!
Они ехали очень медленно. Через стекло Жозефина заметила старый дом с облупившимися стенами. На фронтоне виднелись зеленые полустертые буквы: «Новая типография».
— Филипп! Останови!
Он припарковался. Жозефина вышла из машины и подошла к дому. Она заметила внутри свет и знаком подозвала Филиппа.
— Как там его звали? — пробормотала она, пытаясь вспомнить рассказ Лефлок-Пиньеля.
— О ком ты?
— О печатнике, приемном отце Лефлок-Пиньеля… На кончике языка вертится…
Его звали Графен. Бенуа Графен. Это был уже совсем старый человек, убеленный сединами. Он открыл им, удивляясь нежданным гостям. Впустил их в большую комнату, заполненную машинами, книгами, горшками с клеем, типографскими клише.
— Извините за беспорядок, — сказал старик. — У меня больше нет сил прибираться…
Жозефина представилась, и едва она произнесла имя Лефлок-Пиньеля, глаза старика просияли.
— Том… маленький Том.
— Вы хотите сказать, Эрве?
— Я звал его Томом. Ну знаете, Том из сказки про Мальчика-с-пальчик.
— Значит, правда все, что он мне рассказывал, что вы его приютили, воспитали…
— Приютил — да. Но не воспитал. Не успел из-за этой…
Он пошел за кофейником, который стоял на старом кухонном шкафчике, и предложил им кофе. Шел сгорбившись, едва волоча ноги. В старой шерстяной жилетке, потертых вельветовых брюках, тапочках. К кофе у него нашлась коробка печенья. Он пил кофе, размачивая в нем печенюшки, и когда тесто впитывало всю жидкость в чашке, добавлял из кофейника еще.
Он действовал машинально, глаза его были пусты. Он словно не замечал гостей.
— Вы уж меня извините, — пробормотал он, — я не привык разговаривать. Раньше в деревне было полно народу, было какое-то движение, соседи, теперь почти все уехали…
— Да, я знаю, — тихо ответила Жозефина. — Он рассказывал мне про главную улицу, про торговцев, про работу с вами…
— Он еще помнит? — сказал он взволнованно. — Он не забыл? Столько времени прошло…
— Он обо всем помнит. Он вспоминает вас, он вас любил, вы же знаете…
Она схватила изуродованную руку Бенуа Графена и сжала ее, ласково улыбаясь.
Он достал из кармана платок и вытер глаза. Попытался сложить его, но руки не слушались, дрожали.
— Когда я его узнал, он был вот такой…
Он протянул руку и показал, какого роста был малыш.
— Давно это было? — спросила Жозефина.
Он бессильно всплеснул руками.
— Том, маленький Том… Утром я даже предположить не мог, что сегодня со мной кто-то будет говорить о нем.
— Он всегда говорит о вас. Он стал очень важным человеком, красивым, известным.
Роман молодой французской писательницы о любви. О том, как хрупко и нежно это чувство, как много преград на его пути. И самая главная из них – человеческое непонимание, нежелание забыть о себе и заглянуть в душу другого.
Тихая добрая Жозефина всю жизнь изучала средневековую историю Франции и, можно сказать, жила в XII веке. Но ей пришлось вернуться к реальности, когда ее муж с любовницей уехал в Африку разводить крокодилов, а она с его долгами и двумя дочерьми осталась без гроша в холодном, циничном Париже. Здесь ее тоже окружают крокодилы, готовые наброситься в любой момент. Как ей выжить, одинокой и слабой, среди безжалостных хищников?Популярнейшая французская писательница Катрин Панколь (р. 1954 r.) — автор полутора десятков бестселлерных романов, переведенных на все ведущие языки мира.
Когда хозяйка книжной лавки Кей Бартольди вступила в переписку с незнакомцем, заказавшим у нее редкие книги, она и подумать не могла, сколь опасны бывают подобные связи и чем для нее обернутся невинные рассуждения об изящной словесности…Кто он, таинственный Джонатан Шилдс, назвавшийся американским писателем-библиофилом и что он знает о Кей Бартольди, живущей в маленьком городке на берегу Ла-Манша, где беснуются волны, а в ночи моргает одинокий маяк?Популярнейшая французская писательница, журналистка, автор десяти романов, переведенных на многие языки и покоривших сердца миллионов читателей, Катрин Панколь, как всегда, поражает изяществом стиля и содержания: немногие способны так пронзительно писать о любви…
В романе «Мы еще потанцуем» четыре главных героя. Точнее, героини. Четыре подруги. Они выросли вместе и были неразлучны. Шли по жизни каждая своим путем, искали себя, строили свое счастье, но свято хранили верность детской дружбе. И была любовь — единственная, ни на что не похожая, прошедшая через измены и ревность, победившая искусы пошлости и богатства. Но однажды их пути связались в страшный узел предательства и боли. И настал момент истины.Как найти силы выйти из уютного детского мирка и стать взрослым, не потеряв себя? Что такое дар жить на пределе сил? Эти вопросы ставит перед читателями новый роман Катрин Панколь.
Катрин Панколь родилась в Марокко, выросла во Франции, долгое время жила в США. Защитив диплом по современной литературе, поначалу преподавала французский и латынь, но довольно быстро сменила профессию и занялась журналистикой. Писала для «Космополитен» и «Пари-Матч», с последним сотрудничает и поныне. В 1979, последовав совету одного издателя, выпустила свой дебютный роман («Я была первой»), принесший ей мировую известность. С тех пор написала двенадцать романов, большинство из которых стали бестселлерами, сделав ее одной из самых читаемых французских писательниц в мире.* * *Джеки Бувье Кеннеди-Онассис в особом представлении не нуждается — ее образ столь притягателен, а судьба так похожа на сказку, что реальность отступает, надежно скрытая ослепительным блеском.
Она живет одной мечтой — мечтой о любви. Нет, она не страдает от одиночества, меняя любовников как перчатки. Она убеждена: для современной женщины переспать с мужчиной — то же, что во времена наших бабушек было перемигнуться с кавалером на балу. И щедро дарит свое тело каждому, кто, как ей кажется, бросит на нее заинтересованный взгляд, — чтобы через рекордно короткое время убедиться, что он не тот, кто ей нужен. И бежать без оглядки. От одного, второго, третьего… Пока не встретит его — настоящего принца. Благородного, внимательного, готового бросить к ее ногам весь мир.
Очаровательная лирическая история уже немолодых людей, лишний раз доказывающая поговорку, что для такого чувства, как любовь, нет возрастных ограничений.В романе противопоставляется истинное творчество провинциального таланта и массовое искусство большого мегаполиса, приносящее славу, успех и опустошающее удовлетворение. Коварная и непреодолимая любовь открывает новый взгляд на, казалось бы, прожитую жизнь, заставляет творить, идти вперед и добиваться успеха и, несмотря на всю трагичность и безысходность, дает повод надеяться, что эта боль и переживания не напрасны.
Случайная встреча с военным летчиком круто меняет жизнь юной Муси Берестовой. Любовь с первого взгляда поражает обоих, как удар молнии, они не в силах противиться влечению. Но Вадим женат, и разлука неизбежна. Проходит много лет, а Муся все вспоминает о своем принце, любит и ненавидит его. И, только встретив другого человека, она понимает, что может полюбить снова. И в этот момент Вадим вновь появляется в ее жизни. Перед Мусей встает неразрешимая задача — ей надо сделать свой выбор…
Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…
Семье журналиста Питера Хэллоуэя грозит разорение. Чтобы спасти положение, его жена Гарриет принимает весьма неординарное решение.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
На Жозефину наседает издатель, требуя от нее новую книгу. Но ей не до творчества: младшая дочь только что завела первый взрослый роман, старшая превращается в копию своей интриганки-бабушки; расположения Жозефины добивается красавец Филипп (но не так-то просто принять ухаживания мужа своей умершей сестры!), а лучшая подруга пребывает в депрессии и постоянно требует внимания и утешения.Однажды утром Жозефина находит на помойке чей-то дневник. Она и подумать не могла, что именно в нем найдет утраченное вдохновение и вкус к жизни…