Череп на рукаве - [42]

В Ингельсберг должны были подойти ещё войска – два взвода нашей же пятой роты, однако им предстояло пройти ещё больше, чем нам, – триста и четыреста километров соответственно.

Нам, как я уже говорил, предстояло обеспечить порядок при эвакуации. Поселенцам приказ передали заранее, и они уже все толпились тут же, на площади, каждая семья – возле небольшого серебристого контейнера с дозволенным к вывозу с собой имуществом. Лица людей были угрюмы – кому охота покидать дома, достаточно просторные и куда более уютные по сравнению с клетушками «внутренних планет», где зачастую нельзя было выпрямиться без риска разбить себе затылок о чрезмерно низкий полоток. А так называемая «санитарная норма» полагала совершенно достаточным четыре квадратных метра на человека, «принимая во внимание уровень развития, достигнутый средствами санитарии и гигиены».

Тем не менее они, эти поселенцы, все как один принадлежали к так называемой «стержневой нации» и потому не роптали. Хвалёная немецкая дисциплина. Потому-то, многажды битые и англичанами, и французами, и русскими, они всякий раз поднимались. И, поднявшись в последний раз, всё-таки: победили.

Отставной гауптманн, командир ополчения, косился на нас с известной ревностью. Ещё бы – поселенцы все имели право на ношение оружия, в городке были арсеналы с игрушками посерьёзнее охотничьих ружей и лёгких пистолетов, под ружьём в милиции стояло чуть ли не всё мужское население Ингельсберга, от пятнадцати до шестидесяти пяти лет, то есть никак не меньше полутора тысяч «штыков», выражаясь старым армейским языком. А тут пригоняют всего полсотни десантников и требуют, чтобы немедленно началась эвакуация!

– Гражданские лица тут в куда большей безопасности, чем где бы то ни было, – услыхал я намеренно громкое ворчание господина гауптманна. Разумеется, с таким расчётом, чтобы его услышал наш лейтенант.

Правда, тот и бровью не повёл. У нас был приказ. Остальное его не интересовало. Любой, кто сопротивляется выполнению отданных командованием приказов, суть неприятель, с которым надо поступать соответственно, вне зависимости от его биологической принадлежности и внешнего вида.

Наверное, это ясно читалось на лейтенантском лице, потому что ни у кого, кроме господина отставного гауптманна, не хватило пороху ему противоречить в открытую. Поселенцы покорно собрались на площади и ждали команды к отправке.

Честно говоря, я не слишком понимал смысл нашего присутствия здесь. В чём наша задача – охранять пустые дома? Карать возможных мародёров?.. Или этому городку предстоит стать нашей базой для «операций по умиротворению»?

– Господа командиры отделений, ко мне! – громко скомандовал лейтенант. Скомандовал по общей связи, не через коммуникатор. Верно, хотел, чтобы поселенцы видели – Императорские Вооружённые силы на посту и ни на миг не ослабляют бдительность.

Мы поспешили явиться. Четверо ефрейторов, волей судьбы вознесённые над нашими остальными товарищами. О да, мы уже отличались. Мы уже считали себя вправе отдавать приказы и посылать людей на смерть.

– Господа ефрейторы. – На сей раз лейтенант не пренебрёг закрытым «командирским» каналом. Несмотря на то что мы стояли голова к голове – по его приказу никто не расставался с дыхательными масками и не поднимал забрала шлемов. Поселенцы косились на нас, верно, считая последними идиотами, но помалкивали. – Господа ефрейторы, теперь, когда мы на месте, я могу передать вам приказ командования. Разумеется, он строго секретен, и я не сомневаюсь, что вы сохраните всё в тайне, как и положено воинам-десантникам.

...Сейчас он уже не вспоминал, что мы на самом деле ещё даже не принёсшие присягу рядовые учебной роты, по боевому расписанию «Танненберга» остающиеся позади, на тыловых базах...

И господин штабс-вахмистр Клаус-Мария Пферцегентакль тоже отчего-то забыл и обезьян, и гамадрилов, и прочий экзотический зоопарк. Сейчас, в бою, – мы все равны перед Господом, хотя у нас разные Символы Веры и мы молимся на разных языках.

– Слушай приказ Oberkommando des Heeres: в течение вечера и ночи в районе Ингельсберга возможны атаки крупных сил противника. Задача взвода: обеспечить безопасность гражданских лиц и удерживать плацдарм, годный для посадки эвакуационного бота, вплоть до подхода резервов.

Oberkommando des Heeres[10]. Армейское верховное командование. Это вам, господа-товарищи, не майор Иоахим фон Валленштейн, командир «Танненберга», и даже не генерал-лейтенант Прис, командующий всей Третьей десантной дивизией «Мертвая голова». Как говорится, забирай повыше. Это уже кронпринцы и эрцгерцоги, это высшая аристократия, это почти самое подножие трона.

– Имеющийся в наличии космический транспорт, – глухим голосом продолжал лейтенант, явно цитируя всё тот же самый приказ, – в состоянии начать эвакуацию гражданских лиц не ранее чем через семьдесят два часа. Ответственность за безопасность подданных Империи возлагается на... ну, это и; так понятно, на кого, – закончил он. – Как обычно, на меня как на командира боевого подразделения Имперских Вооружённых сил и на этого шута, – лейтенант мотнул головой в сторону надутого экс-гауптманна, – то бишь на представителя местных законных вооружённых формирований.