Череп на рукаве - [41]

На всякий случай я приказал всем быть в масках.

Экипаж был на местах. И слава богу, а то я уже, грешным делом, стал подозревать, не исчезли ли они вообще, благодаря неведомой магии и волшебству. Водитель уронил голову на рычаги, командир свесился вниз из башни, наводчик свалился со своего железного ковшеобразного сиденья на подвесной пол.

Внутри у меня всё оледенело. Все погибли? В один миг? Но почему тогда уцелели мы?..

За спиной сдавленно охнул Назариан.

Однако уже в следующий миг водитель пошевелился. Повернул голову, взглянул на нас мутным, словно с перепою, взором.

– Р-ребята, а что...

Штабс-вахмистр, командир БМДэшки, очнулся следом за ним. Очумело повертел головой, словно проверяя – на месте ли?

– Что случилось, ефрейтор?

Я в двух словах рассказал. Вахмистр выругался и ткнул кнопку на рации, вызывая лейтенанта.

Несколько мгновений в эфире царила полная тишина. Даже без извечного треска помех. А потом...

...Брань, которой разразился лейтенант, заставила меня отнестись к нему с неподдельным уважением. Так ругаться в моём представлении мог только заслуженный боцман торгового флота. Лейтенант помянул всю многочисленную эволюционную родню лемуров, припомнил всех их возможных и невозможных половых партнёров и так далее и тому подобное.

Я понимал его. Взвод остался в живых только по чистой случайности. Нас запросто могли перебить. И для этого не требовалось даже взрезать броню наших БМД. Достаточно было просто развести под днищем большой костёр, и мы повыскакивали бы сами. Когда у нас кончились бы патроны – я имею в виду, у моего отделения...

Лейтенантский Befehlspanzer [8] ревел мотором, пятясь, выбирался на дорогу. Следом за ним, словно поросята за маткой, потянулись остальные машины. Наша тоже тронулась.

– Разрешите обратиться, господин вахмистр? – Мне же надо было понять, что произошло!

– Не разрешаю, – отрезал тот. – Потом, ефрейтор. Не до разговоров сейчас... а ты смотри, куда тянешь! – тотчас обрушился он на ни в чём не повинного водителя. – В канаву завалиться хочешь?..

БМД играючи выберется из любой канавы, на то она и БМД, но водитель понял, что с вахмистром сейчас лучше не спорить.

– Виноват! – гаркнул он. Переговорники приглушили вопль, иначе бы точно нам всем оглохнуть.

– Взвод! – загремел лейтенант. – Держать интервалы!..

Я вернулся к своим. Покачал головой, давая понять, что рассказывать тут не о чем.

Дорога тянулась дальше, и хотя спокойно подумать, конечно, было нельзя, кой-какие мыслишки в голове всё-таки отложились.

Итак, это не нападение. Нападавшие просто уничтожили бы весь взвод. Когда надо, лемуры сражаются. Я это видел собственными глазами. Да и эти... твари, погубившие Кеоса, тоже не промах. Нет, на нас не нападали.

Второй вариант – предупреждение. Вариант более чем невероятный, но всё-таки с порога отбрасывать не будем. Ксенопсихология, сколько бы ни пыжились имперцы, была и остаётся тайной за семью печатями.

И, наконец, вариант третий. Самый вероятный. Несмотря на то, что самый бредовый. Мы встретились с Необъяснимым. С тем, что не укладывается в нашу картину мира. Пусть доселе ничто из наших построений не давало сбоев и физические законы исполнялись одинаково хорошо что на Земле, что на Новом Крыму, что на Зете-пять, – но ведь существует же отличная от нуля вероятность, что какая-нибудь локальная флуктуация... особенность пространственно-временного континуума... умных слов можно придумать очень много. Вот только толку от них всё равно никакого не будет. Сколько ни старайся.

В третью версию мне верить не слишком хотелось. Крепко мужику спалось, пока кракен не подплыл. Встречаться с подобными «необъяснимыми» явлениями на своей родной планете мне категорически не улыбалось. Может, это было живое существо. Может, «пролетавший тихий ангел». Или, напротив, пробегавший мимо нечистый.

Я машинально осенил себя крестом и незаметно сплюнул через левое плечо, на поругание мелкому бесу.

В общем, наши слегка ошеломлённые Kraftfahrtrupреn [9], они же доблестные и несгибаемые Panzer-Grenadiere, следовали курсом, установленным командованием. Не знаю, о чём говорили сейчас в других машинах. Хотя мог догадаться...

Мои ребята вновь пали духом, им начали мерещиться всякие ужасы, а тут ещё Назариан принялся рассказывать какую-то страшилку в духе вечных и бессмертных детских сказаний о Красной Руке и Чёрной Простыне. Пришлось выдать ему ещё один наряд. Подействовало.

Время от времени бодрячески порыкивал из коммуникатора лейтенант, видимо тоже озаботясь «поддержанием боевого духа вверенных его командованию войск».

Двести километров до Ингельсберга мы должны были пройти по плану за десять часов. И лейтенант громогласно поклялся, что мы уложимся в график, хотя бы ему, лейтенанту, придётся самолично нас всех или перестрелять, или предать суду военного трибунала за преступное неусердие. Двадцать километров в час по незнакомому лесному просёлку – любой грамотный танкист вам рассмеётся в лицо и назовёт лжецом.

Однако мы дошли. Правда, во время этого перехода весь взвод вконец изблевался – тряска была совершенно немилосердная; зелёные на лицо, но, как говорится, полные боевого духа и готовности пролить кровь за обожаемого монарха, Империю и всю человеческую расу, мы выстроились на площади перед ингельсбургской ратушей. Собственно, это громкое имя носил самый обыкновенный сборно-щитовой двухэтажный барак, где помещалось градоуправление; но поселенцы с чисто немецким упрямством именовали сие строение «ратушей», burghalle.