Черчилль и Оруэлл: Битва за свободу - [49]
«Речи Черчилля по-настоящему хороши, на традиционный лад, хотя мне не нравится его подача», – записал Оруэлл в дневнике 1941 г. после выступления Черчилля на Би-би-си[579]. Что касается прочего, Оруэлл сохранял давнее недоверие к правым. Он с одобрением писал о словах друга, что «за отдельными исключениями, такими как Черчилль, вся британская аристократия полностью разложена и лишена самого обыкновенного патриотизма»[580].
События битвы за Британию и последующего «Блица» имели классовые последствия, которые ощутили как Оруэлл, так и Черчилль. Бедняки непропорционально больше страдали от авианалетов 1940 г. Правительство Черчилля медленно реагировало на последствия бомбардировок для простых людей. Станции лондонского метрополитена не сразу были открыты для использования в качестве бомбоубежищ, отчасти из страха, что ищущие спасения люди будут мешать движению поездов и, возможно, откажутся выходить наружу[581]. Фил Пиратин, коммунистический деятель из района Степни[582], сильно пострадавшего от налетов, привел группу обитателей Ист-Энда к роскошному отелю «Савой» и потребовал впустить их в убежище в подвале. Прочитав об этом в газете, Черчилль спросил членов кабинета, почему не обеспечено укрытие на станциях подземки. «Меня стали уверять, что это крайне нежелательно», – вспоминал он[583]. Черчилль с этим не согласился, и скоро на станциях метро были открыты бомбоубежища.
Бомбардировки, длившиеся с осени 1940 г. до весны 1941 г., облагородили бедноту в восприятии британцев. «Сегодня рабочий класс на сто процентов состоит из героев, – писал Том Харриссон, антрополог, оценивавший литературу о «Блице» в разгар кампании. – В потоках безудержного восхищения забыты скромность, достоинство или верность истине»[584].
Напротив, богачи оказались под подозрением, тем более что многие удрали из Лондона в свои загородные дома. «Дама в “роллс-ройсе” наносит моральному духу больший урон, чем армада бомбардировщиков Геринга», – утверждал Оруэлл[585]. Бэзил Степлтон, летчик-ас, вспоминал, как «роллс-ройс», наехав на пожарный рукав, сорвал работу пожарных. Степлтон и его друзья остановили машину и «с помощью других людей отодвинули “роллс-ройс”»[586].
Не только некоторые британцы с подозрением относились к аристократии. В Вашингтоне генерал Джордж К. Маршалл, начальник штаба Сухопутных войск США, в 1941 г. открыто признался американскому журналисту в своих опасениях, что соглашатели из высшего класса могут подорвать усилия военных, и американские войска, которые он пошлет в Британию для подготовки к вторжению в Европу, окажутся в ловушке. «Как сообщили мне в Госдепартаменте, есть вероятность, что британцы могут заключить перемирие с нацистами»[587], – цитируются слова Маршалла в письменном отчете главы военной разведки.
Что тогда будет с моими наступательными боевыми силами? Я очень обеспокоен некоторыми рекомендациями, полученными из Государственного департамента. Судя по всему, проблема в том, что часть британского общественного мнения ставит мир выше обороны. Это люди, которым больше всех есть, что терять, традиционная правящая каста.
Черчилль старался убедить визитеров из Америки, что не потерпит примиренческих шагов в угоду Германии. Позже в том году он сказал конгрессмену, представлявшему угольщиков Пенсильвании, что «нация не проявляет ни единого признака слабости, и рабочий народ ни на миг не допустит ни малейшей слабости или нерешительности со стороны правящего класса»[588].
Более того, не армия – вотчина джентльменов, не могущественный британский флот, а Королевские ВВС сыграли в 1940 г. главную роль. Авиация однозначно была родом войск для выходцев из среднего класса, пропахших авиакеросином и моторным маслом.
И Оруэлл, и Черчилль обратили внимание на простонародный характер британских ВВС и высказались по этому поводу. Оруэлл прокомментировал, что авиация «вряд ли вообще [входила]… в сферу влияния правящего класса»[589].
Действительно, как отметил один историк, в то время боевых летчиков пренебрежительно воспринимали как «мотористов в форме»[590], кем-то вроде безымянных людей, служивших шоферами у богачей. У Ивлина Во, всегда чуткого к классовым различиям, персонаж одного из романов, действие которого происходит во время Второй мировой войны, сетует, что высокопоставленному офицеру Королевских ВВС позволили вступить в элитный обеденный клуб[591]. Этот промах был совершен, объясняет персонаж, потому, что шла битва за Британию, «когда авиация какое-то время была почти уважаема… Дорогой мой, это кошмар для всех». Определенные аспекты классовой системы, однако, сохранялись и в Королевских ВВС. Как вспоминал пилот Хью Дандес, в некоторых «вспомогательных» подразделениях, сформированных из богатых и титулованных лондонцев, военных летчиков между собой называли «цветными войсками»[592]. Классовые различия проникали даже в кабины самолетов – офицеры пользовались привилегией летать на одной и той же машине, а пилоты-сержанты на той, что была свободна в данный момент
