Чемодан для Спенсера - [30]

Потребовались долгие, терпеливые уговоры менеджера, чтобы вернуть комнате подобие порядка. Тогда он заговорил по-итальянски.

— Вы можете поберечь пленку и свои вспышки, а нас уберечь от бессонной ночи. Никакой истории здесь нет.

Репортеры хмуро переглянулись и посмотрели на юношу. Их камеры, лишенные объекта, стали чем–то вроде неуклюжих помех. Менеджер продолжал:

— Юноша проспал большую часть долгого полета. Он проснулся в угнетенном состоянии, а девушка, с которой он летел, исчезла... — Комната снова взорвалась возбужденным шумом. — Но... — перекрикивал их всех менеджер, — не произошло ничего необычайного! Девушка не исчезла. Она не была похищена. — Возгласы разочарования. — И ничего таинственного с нею не произошло. — Еще больше вздохов. — Девушка незадолго до посадки в Париже говорила с нашей стюардессой. Она решила посмотреть город. Пассажиры и раньше делали это множество раз. Девушка сошла в Париже по своей собственной воле. Вот и все об этом.

— А как с парнем? — выкрикнул фоторепортер.

— Почему она ему не сказала? — поинтересовался другой, жаждая объяснения, под которое можно сбыть уже сделанное фото.

— Боюсь, что... — Менеджер сделал паузу, как будто ища объяснение, одновременно и правдивое, и и то же время не задевающее парня. В конце концов он пожал плечами и просто сказал:

— Ну кто сегодня может объяснить поведение молодых женщин?

Фоторепортеры загудели. Но, взглянув на Пола Хендерсона, сжимающего свою чашку с кофе, опухшего, красноглазого, с мокрыми слипшимися волосами после того, как его подержали под струей холодной поды, им стало ясно, почему девушка сбежала от него. Сетуя друг другу, они вышли из комнаты, собираясь подстеречь другую историю — с потенциалом.

Холлистер и Санчон, вместе с бившимся в истерике парнем и его окружением, дошли через зал ожидания до конторы ТВА.

И вышли оттуда вместе с последними paparazzi. Холлистер прислонился к колонне, чтобы не упасть. Он был близок к обмороку. Язык пересох и так распух, что он едва мог глотать. Перед глазами плясали цветные пятна. Время истекало. Последний срок доставки — завтрашний полдень. И он понимал, что ни за что на свете не сможет отыскать за вечер эту девушку в Париже.

Однако ему придется завтра встретиться с Эмбоа в условленном месте. У него нет другого выхода, как блефовать. Но так, чтобы победить.

Глава двадцать четвертая

Спенсер и девушка остановились в отеле “Мерис", на Рю де Риволи, и получили комнаты, расположенные дверь в дверь.

В своем номере Спенсер повесил пиджак на вешалку и был уже готов, измотанный, рухнуть в соблазнительно мягкое кресло, когда раздался стук в дверь. Это была Бернадетта.

Спенсер стоил в замешательстве. Она на цыпочках подошла к нему, обхватила руками за шею и легко поцеловала в губы. Затем бросила свою сумочку на кровать и пробежала от одного высокого французского окна к другому, раздвигая шелковые занавески и открывая вид на Тюильри-парк и Сену.

— А ты не хочешь распаковаться и немножечко поспать? — спросил Спенсер, все еще стоя в дверях.

— Manana [3], — ответила девушка, открывай и закрывая шкафы и ящики комода в номере. Она распахнула дверь ванной, заглянула внутрь и закрыла ее, помедлив немного, распахнула снова.

— Что это там? — спросила она.

— Что такое?

— Иди посмотри, — нетерпеливо сказала девушка. — Похоже на добавочный унитаз, только краны, как у раковины.

Спенсер закрыл входную дверь и привалился к ней, хохоча.

— Это биде!

— Би... что?

— Би–де, — повторил по слогам Спенсер. — Последнее слово гигиены. Ни один уважающий себя европейский дом без него не обходится. — Спенсер плюхнулся в кресло.

— Ладно, а что с ним делают?

Спенсер подумал с минуту.

— Если ты американский турист-варвар, то ты полощешь в нем носки.

— А если нет? — спросила она, дразняще вставая перед ним.

Спенсер почувствовал, что ее вид приводит его в смущение. Девушка придвинулась ближе, присела на подлокотник его кресла и принялась теребить мочку его уха.

— Ну?..

— Ну, — сказал Спенсер, — если ты культурная европейка... — Ее прелестная круглая ягодица угнездилась на его ладони.

— Ну?.. — настаивала девушка.

Спенсер тягостно ощутил, что такие ситуации и рождают легенды о грязных старикашках.

— Ну... если ты элегантная континентальная леди, ты...умываешь там свои интимные части. — И он шлепнул ее по заду чуть крепче, чем требовалось для такого случая, в сознательной попытке нарушить настрой и освободиться от того похотливого водоворота, в который его затягивало.

Девушка отпустила его ухо и уставилась на Спенсера круглыми глазами.

— Ты меня опять разыгрываешь!

— Я вижу, — произнес Спенсер, чувствуя себя чистым, правильным и контролирующим ситуацию, — что ты явно американская туристка-варварка.

— Я тебе покажу, кто здесь варвар, — сказала девушка, спрыгивая с его коленей и порываясь бежать.

— Эй! Ты куда? — окликнул ее Спенсер, надеясь, что не зашел слишком далеко с дразнилками.

— Вымыть задницу в биде, — ответила девушка и, вздернув голову, прошествовала к туалету.

Спенсер вздохнул и сдался. Сражаться с судьбой было бесполезно. Чему быть, того не миновать. Честно говоря, это будет ночь, после которой он окажется грязным старикашкой. И придя к этому не слишком неприятному выводу, он взял трубку, набрал номер обслуживания и заказал бутылку “Дом Периньон”.